Рождественская конфетка
Шрифт:
– Это моя студия, и ты…
Поцелуй внезапный, но в то же время нежный, губы прижимаются к моим, а руки ложатся на мою талию. Тело мгновенно загорается, как городская елка на Рождество. Я кладу руку на его обнаженную грудь и резко отталкиваю его.
Хэнк разрывает поцелуй.
– Прости, прости. Мне не следовало делать этого.
Моя голова идет кругом, и я желаю ощутить прикосновение его рук вновь, почувствовать губы на моих. Он пробегается ладонью по своим темным волосам и делает шаг назад. Его видимая эрекция выделяется через материал шорт, и мои колени слабеют. Я сделала это.
В поцелуе нет ни капли нежности. Он грубый и наполненный отчаянной жаждой со стороны каждого из нас. Я игнорирую надоедливый голосок, который раздается в моем сознании, вторя снова и снова, что он не принесет ничего кроме неприятностей, но в тоже время раскрываю губы, впуская его жадный язык. Хнычу и вонзаюсь ногтями в его бока, когда Хэнк крепко прижимает мое тело к своему. Жар пронзает меня подобно вспышкам пламени, и в лоне начинает образовываться желание.
Хэнк поднимает руку к моему хвостику и тянет его, склоняя мою голову набок, в то время как наши языки продолжают исследовать друг друга. Я не помню ни единого момента в моей жизни, чтобы меня целовали так всецело, так всепоглощающе. Только Хэнк, чувствую только его руки на своем теле и его рот, что обладает мной. Он ощущается, как сладость и свежесть, так, словно только что попробовал мятный шоколад.
Я хватаю ртом воздух, когда он осыпает поцелуями мое горло и проводит по нему зубами. Это заходит слишком далеко, но так хочу, чтобы это зашло намного дальше. Мне следует оттолкнуть его, когда ладони Хэнка поглаживают мое тело, а рот боготворит поцелуями шею. Ощущалось ли что-нибудь когда-нибудь настолько хорошо? Нет, определенно нет.
В этот момент дверь резко распахивается, и я делаю шаг назад, тем самым возвращаясь к столу. Хэнк обращает взгляд на открытую дверь. Моя мать входит в зал, громко топчась на месте, и стряхивает с ботинок снег, ее взгляд опущен вниз, когда я отхожу в сторону от парня. К тому времени, когда она проходит в студию, я спрыгиваю с платформы и направляюсь в ее сторону.
– Добро пожаловать!
– говорю я слишком громко.
– И тебе доброго утра.
– Моя мать улыбается и проходит дальше, когда Хэнк натягивает свою футболку.
– А кто у нас здесь?
– Хэнк Винтерс.
– Он подходит к ней и пожимает в теплом приветствии ее руку.
– Очень приятно с вами познакомиться.
Она вперивается в меня пораженным взглядом, затем вновь смотрит на него.
– Ох, хозяин магазина сладостей, о котором я так много слышала?
– Она откашливается, прочищая горло.
– Ваши воздушные конфетки самые лучшие, что мне доводилось попробовать, даже лучше, чем готовила моя бабушка (прим. пер.: Воздушные конфетки - это конфета, сделанная из яичного белка, кукурузного сиропа и сахара. Часто добавляют дополнительные ингредиенты, такие как ароматизаторы, измельченные сухофрукты и нарезанные орехи).
– Мам!
– Даже мои родные превращаются в предателей.
– Что?
– пожимает она плечами.
– Твой отец тоже купил парочку сладостей, чтобы мы попробовали.
– Просто это… - Я останавливаю себя прежде, чем успеваю закончить, как сильно ненавижу этот магазин.
Хэнк усмехается, смотря на меня, но продолжает вести разговор с моей матерью, не прерываясь ни на минуту.
– Что ж, спасибо вам. Это старинный рецепт семейства Винтерс, и я покупаю пеканы с фермы Ярборо, которая находится за городом.
Ее глаза чуть заволакивает слезами, когда она смотрит на меня и затем переводит взгляд на Хэнка.
– Господи, это возвращает меня к воспоминаниям о том, как мы собирали пеканы после школы и затем несли их домой, в надежде уговорить маму приготовить пирог.
– Это работало?
– спрашивает Хэнк.
– Время от времени.
– Она смеется и вытирает глаза от слез. Моя мать, которая руководит городом уверенной рукой, и чья прическа не сдвинется ни на сантиметр даже при самом сильном ветре, только что расплакалась из-за десерта.
Хэнк улыбается мне теплой улыбкой, его дружелюбное поведение более очаровательное, чем должно быть. С каждым словом, слетающим с его губ, мое влечение становится сильнее. Я чувствую себя такой дурой, что позволяю этому чувству управлять мной, но мы с мамой вместе попали под влияние его обаяния. Те же самые чувства, что были в старших классах школы - желание, главное из них - нарастает внутри меня. Мне нужно как можно скорее отстраниться от него, чтобы возвратить самообладание.
– Мне пора возвращаться в магазин.
– Хэнк смотрит через улицу.
– Утренние покупатели на подходе.
Я отчаянно борюсь с разочарованием, что заполняет мое сердце.
– Спасибо, что посетил занятие!
– Я собираюсь вернуть тебе любезность этим вечером. У меня есть кое-что для тебя в магазине.
– Он открывает дверь для еще двух посетителей, Лиззи и Грейс. Они проходят в помещение и снимают свои куртки, открывая свои подтянутые, молодые тела и даря ему яркие улыбки.
Хэнк совершенно не смотрит на них, не удостаивает их ни единым взглядом.
– Пожалуйста, скажи, что ты зайдешь?
– Я, эм…
– Когда джентльмен предлагает тебе подарок, ты принимаешь его, Олив Ру Грэндерсон. Конечно же, она придет вечером.
– Моя мать проходит дальше в помещение студии и кладет свой коврик на пол.
Я бросаю на нее сердитый взгляд. Но она не обращает на меня никакого внимания и вновь возвращается к диалогу с Лиззи.
– Она милая. Мне она нравится.
– Хэнк открывает дверь и выходит навстречу резкому ветру.
– Увидимся вечером.
– Я даже не зна…
– Олив!
– прикрикивает на меня мама.
– О Господи!
– Я покрываюсь румянцем от смущения и проклинаю тот день, когда уговорила свою мать посещать занятия йогой.
– Отлично. Да. Я зайду.
– Спасибо.
– Он улыбается.
– До встречи сегодня вечером.
Глава 9
Она стоит в дверном проеме, смотря через улицу на мой магазин, и заламывает руки.
– Спасибо. Я спрячу это от детей или они съедят все до того, как у меня появится шанс попробовать.
– Джена, подруга со старших классов школы, убирает в сумку шоколад с красным перцем.