Рождественская невеста
Шрифт:
– Вы собираетесь праздновать Рождество в одиночестве?
– cпросил Эдгар.
– Да.
– Улыбнулась леди Стэплтон.
– Граф Северн, друг Джеральда, пригласил нас в Северн-парк, но его мать и вся семья должны быть там, и мы не стали вторгаться на семейный праздник.
Сэр Джеральд наблюдал за женой.
– Мы счастливы здесь вдвоем, - сказал он.
Но это было не так. Довольны, возможно. Они были парой, глубоко любящей друг друга. Но, вероятно, обстоятельства только усилили чувства. Леди Стэплтон была проституткой. Теперь она оказалась парией в высшем обществе.
–
Они оба посмотрели на него, совершенно пораженные.
– В Аббатство Мобли?
– переспросила леди Стэплтон.
– Это невозможно!
– тотчас же проговорил ее муж.
– Я бы хотел, чтобы Вы и моя жена снова встретились, - сказал Эдгар сэру Джеральду.
– Увидели друг друга снова. Чтобы возвратить, возможно, часть симпатии и дружбы, которая когда-то была между Вами. Рождество кажется для этого идеальным временем.
– Вы просите слишком многого, сэр, - жестко сказал сэр Джеральд.
– Там много гостей, - ответил Эдгар, поворачиваясь к леди Стэплтон.
– У моего отца и у меня там друзья и их родственники, все они принадлежат к торговому классу. Также присутствуют семья моей сестры, леди Фрэнсис Неллер. Они аристократы: это герцог и герцогиня Бриджуотер, а также маркиз и маркиза Кэрью. Было бы приятно добавить ещё троих гостей в нашу компанию.
Леди Стэплтон была женщиной с чувством собственного достоинства и храбростью, он видел это. Она не отводила от него взгляда, пока говорила.
– Полагаю, что Вы знаете, сэр, о том, кем я однажды была и кем всегда буду в глазах высшего общества. Я не стыжусь своего прошлого, мистер Доунс, поскольку это являлось средством выживания, и я выжила, но хорошо знаю об ограничениях, которые теперь накладываются на всю мою жизнь. Я приняла их. Как и Джеральд. Спасибо Вам за приглашение, но мы должны отказаться.
– Я думаю, - ответил Эдгар, не уверенный в том, что прав, - что Вы могли бы найти свои страхи необоснованными, мадам. Я сам вошёл в высшее общество несколько месяцев назад, когда был в Лондоне. Меня там неуважительно называли торговцем, все относились ко мне с неизменной неприязнью везде, где бы я ни находился. Я знаю, что наши ситуации не сопоставимы, но думаю, что мои отец и сестра примут с любезностью и теплотой каждого, кого я представлю им как своего друга. И Элен нуждается в прощении, - добавил он.
– Мистер Доунс.
– В больших, умных глазах женщины стояли слёзы.
– Это невозможно, сэр.
– Я не буду ставить свою жену в такую ситуацию, которая может причинить ей боль, - проговорил сэр Джеральд.
– Я не хочу, чтобы люди относились к ней с презрением, считая, что она ниже их по статусу.
Глаза Эдгара сосредоточились на мальчике, который извивался на коленях у отца и запутался в шёлковых нитях матери.
– В Мобли есть дети разных возрастов, - произнес Эдгар.
– Я насчитал четырнадцать, но, может быть, их на три или на четыре больше. У детей есть привычка постоянно двигаться, поэтому их трудно сосчитать. Вашему ребенку было бы с кем играть на Рождество, мадам.
Женщина прикусила нижнюю губу, и он увидел её глаза прежде, чем она повернулась к мужу. Они оказались наполнены тоской. Питер был её слабостью. К тому же она ждала второго ребёнка. Женщина, скорее всего, должна бояться за их будущее, изолированное от других детей их класса.
– Джеральд, - промолвила леди Стэплтон.
– Присс.
– В голосе сэра Джеральда были и боль, и нежность.
Если это всё ошибочно, думал Эдгар, то несколько людей направляются навстречу неприятностям. Внезапно он ощутил смятение. Но это оказалось чувство, с которым он был хорошо знаком в своей деловой жизни. Это рассчитанный риск, который он взял на себя. Элен должна знать, что не загубила жизнь своему пасынку. Прощения было недостаточно.
Жизнь Стэплтонов не казалась полной и счастливой. И она стала бы менее безоблачной по прошествии лет, когда их дети начали бы взрослеть.
– Пожалуйста приезжайте, - повторил Эдгар.
– Я обещаю Вам самое счастливое Рождество, которое Вы когда-либо праздновали.
Леди Стэплтон улыбнулась ему.
– Вы не можете так поступать, мистер Доунс, - сказала она.
– Мы не возложили бы такую ответственность на Ваши плечи. Так же как и то, что это будет весьма неудобно для Вас. Но считаю, что мы обязаны поехать. Джеральд, я думаю, мы должны.
– Присс.
– Он нахмурился.
– Я не выдержу этого…
– А я не могу прятаться здесь всю жизнь, - ответила она.
– И я не могу позволить тебе прятаться здесь. И Питер обожает других детей. Ты можешь наблюдать это каждую неделю в церкви. Кроме этого, я собираюсь увидеться с Элен. Хочу, чтобы ты встретился с ней снова. Я хочу... О, Джеральд, я хочу свободы, даже если она должна прийти за счёт некоторого неудобства. Я хочу свободы для нас обоих, и для Питера, и для нашего второго ребёнка.
– Тогда мы поедем, - решил Джеральд.
– Мистер Доунс, я надеюсь, Вы знаете, что делаете. Но это несправедливо. Как говорит моя жена, Вы не можете быть ответственным за то, что мы решили сделать. Давайте тогда проясним ситуацию. Я увижу Элен, а Присс примут в обществе. А Питеру будет с кем играть. Мы отправимся утром? Или в Сочельник? Ты действительно уверена, Присс?
– Полностью, дорогой.
– Она улыбнулась ему со спокойствием, которое вряд ли ощущала.
Но Эдгар, также внешне решительно настроенный, дрожал весь внутри от мысли, что он собирался сделать.
Сэр Джеральд и его жена одновременно бросились по направлению к сыну, который был поглощен созданием невероятной путаницы из ярких нитей.
Глава 16
Сочельник. Для Элен это был относительно спокойный день. Хотя некоторые из взрослых совершили поездки в деревню для последних покупок, а молодежь выбралась из дома на прогулку и возвратилась с таким количеством снега на себе, какое бывает после игры в снежки. Ещё несколько отдельных пар отправились с детьми на улицу для различных занятий. Несмотря на все это, была общая атмосфера лени и ожидания вечера. Все берегли силы непосредственно для Рождества, которое начиналось вечером.