Рождественская невеста
Шрифт:
Элен наблюдала их соединение почти как зритель. Почти. Несомненно, было пульсирующее желание, которое она ощущала даже в то время, когда Эдгар ещё спал, и бурное нарастание страсти там, где он безжалостно двигался в ней, волнами распространяющееся в ней от лона к груди, горлу и даже позади носа. Он нашел её рот, и она открылась его языку, даже не пытаясь бороться с вторжением в её тело или с пугающим ощущением, что абсолютно вся её личность подверглась захвату.
За мгновение до того, как последние капли самообладания Элен испарились в пламени другого более мощного чувства, чего-то, что казалось почти счастьем,
Она сделала ошибку. Несомненно, она сделала большую ошибку.
Они лежали рядом друг с другом, тяжело дыша, ожидая, когда упокоится биение сердец, слегка касаясь внешней поверхностью рук. Она размышляла, пытался ли он одурачить её, или его мастерство столь врожденное, что он даже не задумывается о ней, как о достойном противнике. В это момент Элен ненавидела его так же сильно, как до этого страстно желала.
Она встала с постели, неторопливо пересекла комнату на слегка дрожащих ногах, свечи еще не погасли, подняла своё ночное одеяние, которое горничная оставила на спинке стула, накинула на себя и подойдя к окну посмотрела на пустынную улицу внизу. Элен сделала тихий глубокий вдох и медленно выдохнула.
– Спасибо, мистер Доунс, - сказала она, - Вы в высшей степени хороши. Мастер, можно сказать. Но, полагаю, вы знаете об этом.
– Я с трудом могу представить себе ответ на комплимент такого рода, - ответил он.
Она взглянула на него через плечо. Он лежал на кровати, укрытый до талии, положив руки под голову. Даже столь удовлетворенной, как она сейчас, он показался притягательным.
– Вам пора уходить, сэр, - сказала она.
– Полагаю, что время позднее, - ответил Эдгар, отбрасывая покрывало и вставая с постели с поразительным для столь крупного мужчины изяществом.
– Не хотелось бы, чтобы меня застали крадущимся из вашего дома на рассвете в вечернем костюме.
– Да, действительно.
Она стояла, наблюдая за тем, как он одевается. Она никогда не предполагала, что мужчина может быть столь красивым. Но он был. Конечно, был. Она бессознательно сжала руки. Он был молодым, стройным и очаровательным…
Женщина повернулась спиной к окну.
Она пожала плечами, когда Эдгар положил на них свои руки и он убрал их.
– Спасибо, - сказал он.
– Это было огромное удовольствие.
– Я полагаю, вы сможете самостоятельно найти выход, мистер Доунс. Доброй ночи.
– Доброй ночи, мадам.
Она услышала, как открылась и снова тихо закрылась дверь спальни. Через минуту или чуть больше она увидела, как он вышел из парадной двери и повернул направо, двигаясь широким уверенным шагом. Она наблюдала за ним, пока он не скрылся из видимости - мужчина, совсем не боящийся тёмной пустоты лондонских улиц. Вероятно, он имел дело с худшими вещами в Бристоле, если его работа приводила его в область доков. Она будет соболезновать тому бедному разбойнику, который пристанет к мистеру Доунсу.
Интересно как его зовут, задумалась Элен. Но нет, она не хотела этого знать.
Она стояла у окна, пристально глядя
И она должна быть справедливо наказана. Она знала это. Ее спальня уже казалась неестественно пустой и тихой. Она все еще могла ощущать его запах и предполагала, что этот воображаемый (хотя все это, несомненно, было) волнующий, эротичный запах, будет осуждением для нее столько, сколько она будет жить в этом доме.
Теперь она действительно стала неразборчивой. Какой и была всегда, хотя Элен никогда не была ни с кем, кроме Кристиана, до сегодняшней ночи. Сегодня её настоящая сущность проявила себя. Она закрыла глаза и прислонила голову к холодному оконному стеклу.
И она наслаждалась этим. О, как она наслаждалась этим! Секс с незнакомцем. Женщина услышала собственный стон и сжала зубы.
Она была переполнена знакомым чувством, только в этот раз более сильным, чем обычно - отвращением к самой себе. И ещё ненавистью, тупо ноющей ненавистью к человеку, который мог позволить ей искупить вину и избежать этого. В течение многих лет она терпеливо (или нетерпеливо?) ждала от него освобождения от ужасного бремени собственной вины. Но, в конце концов, всего год назад он погрузил её в неотвратимый вечный ад. Она чувствовала ненависть к человеку, который ничего не сделал, чтобы заслужить её.
Ненависть, которая вышла наружу, потому, что сама она была переполнена ненавистью к себе.
Элен почувствовала комок в горле, который искал выхода в слезах. Но она презирала слёзы. И она не даст себе этого облегчения и успокоения.
Она ненавидела мистера Доунса. Зачем он приехал в Лондон? Зачем он пришел на приём к леди Гринвалд? У него не было дел здесь, даже если его сестра была замужем за членом светского общества, даже если он сам был выскочкой. Он не был джентльменом. Он ненадолго вышел из своего мира, но успел перевернуть её.
Было несправедливо ненавидеть его. Ничто из того, что случилось, не было его виной. Его вина была только в том, что он позволил себя соблазнить.
На один момент, нет на два отдельных момента, одиночество было оттеснено назад. Теперь же оно снова было с ней, в два раза сильнее давя на плечи.
Она никогда не должна, пусть даже легким флиртом, пытаться снять этот груз. Она никогда не должна позволять себе такую роскошь, как встречаться с мистером Доунсом.
* * *
Эдгар чувствовал потрясение. То, что случилось, было абсолютным телесным и эротичным потрясением, и выходило далеко за пределы его обычного опыта. Он был полностью охвачен безрассудной страстью.
Леди Стэплтон. Он не знал её имя. Его тревожило, что он не знал о ней даже этого. Но очень близко познал каждый дюйм её тела снаружи и внутри, её секреты.
У него были женщины все эти годы. Но за исключением самой ранней молодости, он никогда не был ведом к ним одной лишь страстью. Всегда это были некоторого рода отношения. Она всегда знал их имена. Он всегда укладывал их в постель со знанием, что акт принесет ему больше удовольствия, чем им. Он всегда пытался быть внимательным и нежным, доводя их до вершины всеми доступными способами.