Рождественская шутка
Шрифт:
Тимми остановился перед серебристым овоидом. Теперь он определил, что этот аппарат – из дорогих. Впрочем, внешнее управление всегда было стандартным. Он открыл герметичную крышку панели внешнего управления и дал команду на вскрытие, но вместо ожидаемого шума заработавших сервомоторов, на мониторе панели появилась надпись: «Исполнение команды отсрочено на девять часов. Идет сеанс послеоперационной терапии». Тимми был поражен, в капсуле был не просто медикомп, а модель позволяющая проводить послеоперационную регенерацию. Такая терапия даже в клиническом стационаре была по карману далеко не всем, а уж оснастить подобными наворотами медикомп своей спаскапсулы мог только неприлично богатый человек. Груз ответственности за здоровье спасенного свалился с души капитана. Автоматика капсулы явно обладала возможностями большими, чем у бортовой медсистемы «Луженой глотки». Сейчас можно было спокойно отправляться отдыхать, ожидая, когда из капсулы появится желчный старикан стоимостью не менее миллиарда монет, вдвое более капризный и злобный против обычного из-за перенесенных потрясений.
«Может быть медикомп ампутировал ему язык и он не сможет брюзжать, а может
* * *
– Доброе утро. Спасибо вам большущее, что вы меня спасли. Так страшно было, просто жуть! Но теперь все будет замечательно. Ой, а меня Лоттой зовут. Я помню, как на нас напали, а как в капсулу попала не помню совсем.
«И не мудрено», - подумалось капитану. Перед тем, как попасть в капсулу девчонка явно была тяжело ранена, ее ноги заканчивались аккуратными культяшками, медикомп ампутировал ей ступни.
А папа как обрадуется. Он у меня знаете какой? Ой, он сейчас наверное испереживался весь. Давайте свяжемся с ним, я сетевой позывной наизусть помню.
Не получится, мисс э-э Лотта. Мы в поясе астероидов.
Девушка болтала без умолку с тех пор, как минут двадцать назад медикомп позволил Тимми извлечь из капсулы своего пациента и вместо брюзгливой физиономии пожилого миллиардера появилось симпатичное веселое личико совсем молоденькой, не больше девятнадцати, девушки. Судя по всему говорливость не была следствием перенесенного стресса, а просто являлась неотъемлемой частью натуры беззаботного создания. «Да и чего ей печалиться. Скоро она попадет домой, а там, с деньгами ее папаши, она максимум через полгода будет бегать на новеньких клонированных ножках и даже шрамов не останется. Кстати, а кто же у нас папа?» Благородство благородством, но стоило подумать и о призовых деньгах за спасение. Тимми не нужно было быть пророком, чтобы предсказать себе тяжелые времена. Он потерял груз клиента. Плевать, что его стоимость будет возмещена клиенту страховой компанией, а действия капитана «Луженой глотки» были не только абсолютно законны, но и высокоморальны. Он нарушил закон бизнеса и теперь ему не стоит надеяться на хорошие заказы. Ему будут предлагать мелкотоннажные внутрисистемные грузоперевозки, заранее зная, что для судна такого класса, как его, это чистый убыток. К тому же «Луженая глотка» получила повреждения и этим ему предстояло заняться вплотную, как только он устроит свою нежданную пассажирку. Если повреждения окажутся серьезными, не стоит надеяться, что страховая премия по его дешевому полису покроет все расходы на ремонт. А фиксированные призовые выплаты за спасение от федеральных властей могли вызвать лишь смех, правда, в его случае, сквозь слезы. Так что богатому папе стоило тактично намекнуть, что любимая дочь, которую благородный господин Ойстерхаузер, рискуя жизнью, вернул в объятия убитого горем отца, стоит, безусловно, дороже любой, сколь бы то ни было огромной кучи монет и благородство вышеупомянутого господина не худо бы подкрепить сопоставимой с оным качеством суммой. К несчастью Тимми была известна масса примеров патологической прижимистости очень богатых людей. Лилит про таких говорила: «Они принимают деньги по курсу тысяча к одному, а отдают по курсу один к тысяче». Поэтому личность отца Лотты интересовала Тимми. Люди такого уровня достатка, как правило довольно известны и ему хотелось иметь представление, с кем придется иметь денежные дела, когда счастливая семья воссоединится.
Вам удобно будет передвигаться в невесомости, мисс э-э. . .
Тянуть за язык милую болтушку не пришлось:
Джинджерс. Да, капитан, я умею, я в детстве…
Но дальше Тимми уже не слушал, так как требуемую информацию получил: «Джинджерс. И почему я не удивлен. Разве мог владельцем яхты, на которой стоят такие спаскапсулы, быть хозяин пары скромных орбитальных верфей, производящих линкоры и дальнегалактические круизные лайнеры класса «люкс», или собственник жалкой планетарной сети супермаркетов? Нет, сэр. А вот владелец трех необитаемых рудных систем, на которых вахтовым методом круглосуточно, в промышленных количествах добывают три четверти таблицы Менделеева, Якоб Джинджерс, мог.»
* * *
Когда в последнюю ночь, перед выходом из пояса астероидов, Тимми засыпал в своей каюте, он поймал себя на мысли, что попал в ситуацию, о которой в отроческом возрасте не раз мечтал (как и почти любой нормальный отрок). Он капитан космического корабля, единственный пассажир на его борту это очаровательная молодая девушка, которую он спас (неизвестно от чего, но явно от чего-то такого, по сравнению с чем ампутация обеих ног, тем более, что это дело поправимое, представляется столь же серьезной проблемой, что и удаление молочного зуба в шестилетнем возрасте), к тому же она ранена и по законам жанра подростковых мечтаний, нуждается в удвоенной заботе и опеке, он, несомненно, герой в ее глазах, да и по его собственному, скромному разумению, его действия после обнаружения спасательной капсулы были вполне героическими и благородными. И вот, об этом трехдневном эпизоде, который лет пятнадцать назад был венцом его мальчишеских фантазий, ему, в сущности нечего будет вспомнить.
Да, он капитан и владелец космического корабля, который, в случае недостаточной щедрости папаши Джинджерса, он, вероятнее всего вынужден будет продать, не ремонтируя, то есть за полцены. Юная Лотта смотрела на него широко открытыми восхищенными глазами, но в этом взгляде не было и капли сексуального начала. С ее точки зрения, он был довольно пожилым тридцатилетним мужчиной, почти таким же пожилым и крутым, как ее обожаемый папа. Когда позволял бизнес, Тимми вел весьма беспутную жизнь,
* * *
В отличие от Тимоти Ральфа Ойстерхаузера, который слегка грустил о том, что скоро забудет просишествия последних трех дней, Якоб Улоф Джинджерс небезосновательно боялся, что он их забыть никогда не сможет.
Лет пять назад хилларианский министр, случайно, во время рабочей встречи, увидевший, как общаются отец и дочь Джинджерсы, выйдя в отставку написал статью о том, что известной добывающей империей руководит двойник ее номинального владельца. Весьма богатого воображения опытного политика не хватило, чтобы представить себе, как в одном теле уживаются нежный, заботливый и иногда теряющийся перед своей растущей дочерью отец и жесткий, иной раз на грани жестокости, бизнесмен высшей лиги бизнеса «с нулями вместо зрачков». Вскоре газета, напечатавшая злосчастную статью, сменила владельца, а вместе с ним название, главного редактора и всех ответственных работников, имевших отношение к ее опубликованию. Кто-то, очень огорченный их профессиональной деятельностью, позаботился, чтобы никто из уволенных не нашел работы по специальности в пределах системы. А автор статьи еще и заплатил деньги мистеру Джинджерсу по решению суда. Принципы свободы слова, казалось бы, гарантировали автору возможность публиковать статьи подобного содержания, но адвокатам истца удалось найти в тексте упоминание о том, что мистеру Джинджерсу принадлежат три планетные системы и доказать суду, что это преувеличение нанесло как моральный, так и материальный ущерб их клиенту.
История была давняя, но для суда это ничего не меняло. За дюжину лет до всей этой катавасии со статьей огромное количество кораблей (в основном, вооруженные грузовики), принадлежавших, как корпорации «Джинджерс», так и частным охотникам за наградами, очень активно исследовали космос на границе исследованной зоны в поисках пиратских баз и кораблей вообще, и экипажа, повинного в гибели жены Якоба и матери Лотты – Барбары, в частности. Мистер Джинджерс финансировал эту сборную экспедицию весьма щедро, а на вооружении пиратов почти всегда стояли такие же вооруженные самостоятельно грузовые корабли (власть имущие во всем исследованном космосе были удивительно солидарны в запрете на продажу в частные руки не демонтированных военных кораблей, даже после списания их в утиль), так что энтузиазма у ее участников было хоть отбавляй. Военный флот крупного федерального государства, вроде Англо-Саксонии, мог бы справиться с подобной зачисткой самостоятельно, лишь при условии почти полного оголения, охраняемых им систем, межгосударственная военная операция потребовала бы многолетних переговоров с неизбежной публикацией согласованных графиков передвижения боевых соединений, поэтому частные суда с лицензией торговцев и с зарегистрированным оружием самообороны, объединенные бездонным кошельком Джинджерса, справились с задачей куда эффективнее. Тогда «джентльменам удачи» был нанесен страшный удар. Восемь планетарных баз были превращены в кратеры, две орбитальные станции и 23 корабля стали космической пылью. Нашли и Тот самый корабль, «Соловей», его экипаж из четырех человек прожил после пленения целую неделю, и каждую секунду этой последней недели они молили о смерти. Джинджерсу удалось найти человека, для которого болезненное умерщвление ближних было хобби, в котором он достиг немалых высот.
Но первым делом та экспедиция открыла планетную систему, в которой, с огромной выгодой для владельца, могла бы работать добывающая промышленность, при условии, что владелец построит на девственных планетах и их орбитах всю необходимую инфраструктуру и организует регулярное транспортное сообщение. Все это Якоб Джинджерс сделал, но владельцем себя считать отказался. Звезду он назвал Мамин подарок, а три планеты - первым именем дочери и двумя именами покойной жены – Барбара и Дженнифер, после чего подал в Торговую палату документы, закрепляющие право собственности на эти объекты за его дочерью. Так двухлетняя крошка Лотта стала компаньоном своего папы.
Стала забываться та давняя история. Выжившие 17 лет назад пираты, большинстве своем отошли от дел и сейчас мирно спивались в глухих норах, о которых они заранее позаботились (те, кто не позаботился, истлели в безымянных могилах или космической пылью кружили вокруг поименованных звезд), а молодое, зубастое, поколение вышло на торговые трассы, не зная о тех событиях, или, считая их фольклорным преувеличением какой-то неприятной истории, коими карьера «джентльмена удачи» всегда может обернуться.