Рождественские новеллы зарубежных классиков
Шрифт:
Постель у нас одна, но она очень широкая, и мы прекрасно помещаемся на ней вдвоем. На ней нет ничего, кроме соломенного тюфяка и одеяла. Я бы желал более удобной и мягкой постели для моего бедного, старого дедушки. Мне же не раз приходилось спать крепким сном на голой земле и на сеновале. И теперь я жалею только об одном: что не могу, как сурок, проспать всю зиму и проснуться только весной.
26 ноября
Мне удалось найти еще несколько полезных вещей для нашего хозяйства, но важнее всего была моя последняя находка, доставившая нам живейшую радость.
Шаря по всем углам старого шкафа, я втайне надеялся найти здесь какую-нибудь книгу религиозного содержания, потому что знал, что отец брал с собой такие книги для чтения с работниками в свободное время. Но, должно быть, он унес их домой, и я уже с грустью хотел бросить поиски, когда вдруг случайно поднял доску в стене шкафа, и из-под нее выпала старая, запыленная книга, очевидно, лежавшая тут уже несколько лет.
Это было «Подражание Христу».
Прочтя заглавие, дедушка воскликнул:
– Лучший друг посещает нас в заключении! Дитя мое, эта книга для несчастных, она учит нас, что самое большое несчастие – забыть Бога и самое высшее благо – любить Его. Ты видишь, Луи, что мы не совсем покинуты. Раньше мы нашли многое для поддержания нашего тела, теперь у нас есть пища для души.
За несколько дней нашего заключения дедушка научил меня молиться.
27 ноября
А снег все не перестает идти.
Даже в горах редко бывает такая снежная погода, как в этот год. Меня все-таки удивляет, что отец не пришел к нам на помощь. Я все время думаю и говорю об этом. До сих пор дедушка только успокаивал меня, но сегодняшний разговор показал мне, насколько он сам встревожен.
– Подумайте, – говорил я ему, – ведь снег выпал не сразу настолько, чтобы уничтожить все дороги. Первый, второй и даже третий день можно было еще добраться до нас.
– Я думаю, – отвечал дедушка, – что твой отец сделал все, чтобы спасти нас, но, наверное, соседи побоялись пойти с ним, а идти одному в такую погоду бесполезно.
– Неужели вы думаете, что соседи не попытались бы спасти нас и оставили бы здесь до весны, зная, что мы можем погибнуть?
– Конечно, наше положение очень печально, Луи, но все-таки им известно, что у нас есть убежище и провизия…
– Да, но они также знают, что этой провизии слишком мало на целую зиму и что вы стары и слабы, а я еще слишком молод, чтобы служить вам поддержкой. Нужно же пожалеть нас.
– Вероятно, они пытались подняться в горы, но увидали, что это невозможно, и остались.
– Однако разве не прокладывают зимой в горах большие дороги для проезда экипажей?
– Это делает правительство для удобства путешественников, и такие дороги стоят очень дорого.
– Как! Для удобства путешественников можно устраивать дороги, а для спасения несчастных погибающих нельзя? По-моему, это очень жестоко.
– Но ведь правительство не знает о том, что мы с тобой здесь и можем погибнуть.
– Отец должен был бы созвать всю деревню на помощь к нам.
Так разговаривали мы с дедушкой, но на мои последние слова он ответил молчанием.
Тогда я взял его за руку и сказал:
– Не скрывайте ничего от меня, дедушка. Разве я не вижу, что вы так же беспокоитесь, как и я, и сами не верите своим словам. Я покорюсь воле Божией так же, как вы, поэтому лучше нам вместе поговорить о нашем горе, чем скрывать его друг от друга.
– Признаюсь, дитя мое, я все время думаю, что с твоим отцом случилось какое-нибудь несчастие. Я сам не могу себе представить, чтобы там, в долине, никто о нас не подумал.
Я не мог больше сдерживать своих рыданий. Дедушка молчал, давая мне выплакаться. Огонь постепенно угасал на очаге. Мы сидели почти в темноте. Дедушка держал мою руку и время от времени пожимал ее.
– Я сказал тебе о моих опасениях, – заговорил он наконец, – но я не падаю духом. Мы не можем всего знать, всемогущество Божие выше нашего разума. Надейся на Бога и Ему вручи судьбу твоего отца и нашу.
28 ноября
Если лампа будет гореть двенадцать часов в день, то нашего запаса масла и жира хватит нам только на месяц, мы рассчитали это с возможной точностью. Придется часа три в день сидеть без огня. В это время мы будем топить очаг, хотя и это удовольствие мы должны позволять себе не слишком часто – надо беречь дрова. А я так люблю смотреть на яркий огонь на очаге и слушать веселый треск сухих поленьев. Пока лампа не горит, мы разговариваем, т. е. больше дедушка мне рассказывает, а я слушаю. Он знает очень много интересного. Вот уже несколько лет, как он не может работать и почти все время проводит в чтении.
Иногда мы занимаемся вычислениями в уме – это одно из наших любимых занятий. Дедушка задает маленькие задачки и решает их всегда первый. Бывает и так, что, не желая меня огорчать, он притворяется, что не умеет решить задачу, но я всегда вижу его хитрости. Впрочем, я с каждым разом соображаю быстрее и вернее.
29 ноября
Сегодня день смерти моей матери. Прошло уже четыре года, как я потерял ее. В прошлом году этот день приходился на воскресенье. Мы были с отцом в церкви, а оттуда пошли на кладбище и долго стояли у могилы нашего лучшего друга.
Трава еще не завяла, и несколько маргариток цвело на могиле. Ветер качал их маленькие белые головки, и мне казалось, что они приветствуют нас и благодарят за посещение.
Я мало знал свою мать, но привык говорить о ней с отцом каждый день. Случалось, что он долго смотрел на меня, молча слушая мою болтовню, и потом задумчиво говорил: «Как ты похож на нее, мне кажется иногда, что я слышу ее голос и вижу перед собой ее глаза». Прежде у меня не было матери, теперь у меня нет и отца. Дедушка понимает, как мне тяжело, и часто по целым часам рассказывает мне о родителях.