Шрифт:
Новелла первая. «Рождественское чудо Анны-Мари.»
Анна-Мария смотрела, как заходит солнце. Деревья, покрытые снегом, искрились от оранжево-красных лучей. Канун Рождества. Неделю назад она жила ожиданием этой поездки. Но теперь все было не таким, как ей представлялось. Бен сообщил ей, что они совершенно не подходят друг другу и вообще эта поездка в лес на Рождество нагоняет на него тоску. Он уже купил билеты и едет кататься на лыжах. Надо двигаться дальше и не стоять на месте. Так прозаично закончились отношения, длившиеся то года, два месяца и четыре дня. Анна-Мария даже не успела осознать все то, что он ей сказал, как Бен достал из кладовой чемоданы и хлопнул дверью. Она осталась в квартире одна. И тишина стен давила на нее. Ни одной своей вещи Бен не оставил. как модно было так основательно
– Не выйдет, Анна-Мари. У тебя все время были какие-то отговорки. То ты слишком много работаешь. то Бен решил ехать в отпуск. Достаточно! Сейчас ты соберешь свои кости с этой кровати и пойдешь собираться. Пора уже начинать жить. И под словом жизнь, я не имею в виду шалаш из одеяла. – Анна-Мари скривилась, когда Андре произнес имя ее бывшего.
–Вот-Вот! Никогда мне не нравился твой дружок. Признаюсь, я даже перекрестился, когда узнал, что он собрал свои вещички и свалил. Жизнь, конечно твоя. Но этот твой Мистер "Я лучше всех". Рядом с тобой должен быть другой человек.
– Милый, не тебе судить, кто должен быть рядом с ней.– Вмешалась Вивьен. – Но ты прав, это не конец света и надо продолжать жить дальше. Анна, да брось ты, мы отлично проведем время. Сколько уже мы планируем нашу поездку? Месяц-два?
– время не проведешь. – Буркнула Анна-Мари.
– Опять ты за старое! Тебе тридцать, подружка, не восемьдесят!
– Спасибо, ты еще и умудрился напомнить мне о моем возрасте. – И Анна укрылась одеялом с головой.
– Андре, приготовь нам кофе. – Вивьен погладила мужчину по спине и бросила взгляд на кухню.
– Ну это я могу. – И через мгновение он уже гремел посудой.
– Анна, ты же знаешь, про мой ранний брак? – Начала Вивьен и опустила глаза на пол. – Я думала это на всю жизнь. Когда Он ушел, я неделю не выходила из дома. Мне было девятнадцать, когда мы поженились. Я была так наивна. Мне казалось, что это любовь. Я дышала им, терпела все его выходки. А потом он ушел. Молча, ничего не объяснив. Не буду рассказывать, как я выкарабкивалась из этой ямы боли. Скажу одно, если бы не моя семья, то я до сих пор ходила в растянутых домашних штанах с отросшими корнями и обкусанными ногтями. – Анна с недоверием посмотрела на жену брата. – Да-да, именно так я и выглядела. – Анна, не могла представить, что эта ухоженная женщина, которая никогда не выходила из дому, чтобы ее волосы не лежали один к другому, когда так запустила себя. – Но вот, что я еще хочу сказать тебе, дорогая моя. Я заблуждалась. И заблуждалась до самого момента встречи с твоим братом. Мой бывший просто был первым, кто пробудил во мне чувства. Но то, что я чувствовала к нему и близко не стоит с теми чувствами, которые я испытываю к твоему брату.
– Но мне тридцать, а не… Сколько тебе было, когда вы разошлись?
– Двадцать пять.
– Ну вот, тридцать, а не двадцать пять. Время меня не ждет, Вивьен.
– ты сама сейчас своими словами доказала, что тебе жалко не то, что он ушел, а твоего времени. В таком случае, раз ты так ценишь свое время, поднимайся с постели и трать его с умом.
– У меня выходные.
– Отлично! И ты проведешь их с нами в коттедже.
Именно так, Анна-Мари и оказалась на этом балконе с кружкой горячего чая. До Рождества оставалось семь часов. И ей бы неизбежно пришлось спуститься к брату и его друзьям. Но знаете, когда возраст вашего окружения перешагивает цифру двадцать пять, почти каждый (за редким исключением), в свои тридцать два(именно столько лет Андре, и приблизительно столько тем, кто собрался внизу) обзавелись семьями. И Анну-Мари это смущало, ей доставляло это дискомфорт. Она казалась себе неудачницей. Ведь не все сводится к деньгам. И сейчас удачное место ее работы, высокий годовой заработок и все доступные социальные привилегии не грели ее.
– Анна, пошли к нам! – Крикнул один из друзей. Анна сделала вид, что не услышала. Ей доставляло удовольствие, находится вдали от всей этой суеты. Она могла вдоволь пострадать. Виднелись огни коттеджей, которые находились поблизости. И они манили Анну. Ей безумно хотелось идти и идти, не задумываясь, куда и зачем. Просто идти по снегу, оставляя следы, которые к утру не будут видны. Сейчас она довольствовалась, что в ее душе воцарилась тишина. Анна зашла в комнату, переодела теплые штаны, белый свитер, зимние сапоги, вместо осенних. Завернула горло шарфом и надела шапку. Она сбежала по ступеням и, прихватив со стола бутылку шампанского, крикнула людям, остающимся позади:
– Я скоро.
Дверь захлопнулась, и она даже не услышала, что они ей ответили.
Не было видно ни одной тропинки, как будто в этих местах никогда раньше не ступала нога человека. Анна-Мари стояла и вдыхала морозный воздух. Вокруг стояла тишина, и лишь скрип снега под ногами нарушал ее. Анна шла и прямо из бутылки пила шампанское. Никто не пытался ее развеселить, никто не приставал с идиотскими вопросами. Она была предоставлена сама себе. На само деле, тот факт, что Бен ушел, облегчил ее жизнь. В последние месяцы они только и занимались тем, что тянули одеяло, каждый на себя. Ей приходилось разрываться между работой и домом. Несмотря на то, что Бен был фрилансером, дома вечно царил хаос, грязная посуда, разбросанные вещи, пустой холодильник. И даже тот факт, что жили они исключительно на деньги заработанные Анной, Бен не стремился помогать ей по дому. "Я ищу себя. Могла бы перестать постоянно, указывать мне, что надо делать. Неужели не видишь, я итак чувствую себя никчемным". После этих слов, Анна бросалась его жалеть и вскармливать его самооценку. Бутылка становилась все холоднее и холоднее. За спиной послышались шаги. Хруст снега становился все ближе и ближе. Анна решила, что кто-то из компании отправился на ее поиски, и демонстративно отказывалась оборачиваться. Она ускорила шаг, скрип снега позади и вовсе смолк. Анна поняла, что это точно искали не ее, и отчего-то стало не по себе. Что-то мешало ей обернуться, и в это мгновение она и вовсе пожалела, что не осталась в коттедже.
– Ээээ, мисс. – Раздался голос за ее спиной. Девушка сглотнула ком в горле и обернулась.
– Я не хотел вас напугать. – Перед ней стоял мужчина, крепкого телосложения, с бородой. В какой-то непонятной шапке, спортивных штанах, кроссовках и расстёгнутой черной куртке, из-под которой выглядывала толстовка с капюшоном. Он был абсолютной противоположностью всегда опрятного Бена.
– Напугали? Нисколечко. – Ответила она, сжимая в руке бутылку с шампанское, чтобы в случае чего, этой бутылкой дать незнакомцу по голове.
– Я не думал кого- то вообще здесь встретить. – Он провел рукой по шапке. – Вы случайно не заблудились? Не лучшее время выбрали для прогулки. Ветер и снег быстро заметет следы.
– А вам – то какой дело? Вы сами, что делаете, ждем в канун Рождества? – Анна-Мари старалась, чтобы ни одна нотка в голосе не выдала ее испуга.
Мужчина замялся, и девушка сделала шаг назад.
– Осматриваю территорию.
– А кто вы такой, чтобы осматривать территорию?
– Я…эм… Вроде, как смотритель. Все э и коттеджи принадлежат одному владельцу. Вот и смотрю, чтобы все было спокойно.
– Понятно.
– Может вас проводить? – Ветер относил его слова куда-то в сторону.
– Спасибо, сама справлюсь.
– Вам стоило бы лучше взять с собой термос, а не шампанское. – Он усмехнулся.
– Вы, что, собираетесь меня учить? – Тон Анны сквозил раздражением.
– Ну что вы. Кто я такой, чтобы вас поучать. Но вам стоит поскорее возвращаться. На ночь обещали, что температура опуститься на семь градусов и видимость будет затруднена из-за снега и порывистого ветра. – Он стоял абсолютно расслабленно, держа руки в карманах штанов.