Рождественские письма
Шрифт:
Черт побери этого типа. Он выглядел великолепно, в точности как на обложке своей книги. Это было ужасно несправедливо. Она не хотела, чтобы он нравился ей и, конечно, не хотела, чтобы ее влекло к нему, но, к сожалению все происходило именно так. Конечно, это не имело для К.О. никакого значения. Так было и раньше, а после сегодняшней утренней перепалки тем более ничего не изменилось.
— Доктор Джеффрис, — неловко пробормотала К.О., сжав ладони и входя в комнату.
Он кивнул ей и слегка переместился
Очевидно не догадываясь о том, что им ужасно неловко, Лавон незаметно проскользнула к буфету, где на серебряном подносе стояли бутылки с вином и ликером. Сверкающие хрустальные бокалы ждали их решения.
— Что вам налить? — спросила она.
— Я не отказалась бы от бокала мерло, — откликнулась К.О., все еще ломая голову, как справиться с этой неловкой ситуацией.
— Я налью. — Лавон обернулась к Уину: — А вы, доктор Джеффрис?
Он отвернулся от К.О. и встал за диваном.
— Виски со льдом.
— Одну минуту.
— Тебе помочь? — спросила К.О., пытаясь хоть как-то отвлечься.
— Ни в коем случае, вы ведь мои гости. — И затем, словно боясь, как бы не возникло недоразумения, добавила: — Мои единственные гости.
— О, — прошептала К.О.
У нее от волнения подвело живот. Она не смотрела на Уина, но не сомневалась, что это сообщение и его застало врасплох и причинило ему не меньше неудобства, чем ей.
Через мгновение Лавон принесла напитки и предложила им присесть.
К.О. взяла бокал с вином, а Уин — стакан с виски.
Держа в руке бокал, Лавон опустилась в кресло, оставив свободным диван. Было совершенно очевидно, что доктор Джеффрис не желал усаживаться на диван, так же как и К.О. В конце концов она примостилась на подлокотнике дивана, а Уин расположился как можно дальше от нее. Оба избегали смотреть друг на друга.
— Уин, я вижу вы попробовали крабовый соус-дип, — заметила Лавон, указывая на закуски, расставленные на столике перед ними.
— Это лучшее, что мне доводилось пробовать, — откликнулся он, потянувшись за новым крекером.
— Я рада, что вам понравилось. Этот рецепт я позаимствовала у Кэтрин.
Он тут же положил крекер обратно и отряхнул крошки с пальцев, очевидно опасаясь, как бы его не отравили.
К.О. отпила вина, пытаясь расслабиться. Но ее не покидало чувство, что даже если она опустошит бутылку, ей это не поможет.
— Вы наверняка размышляете над тем, зачем я пригласила вас, — начала Лавон.
Филипп, ее белый персидский кот, с царственным видом подняв пушистый хвост, вошел в комнату и тут же запрыгнул к ней на колени. Лавон ласково провела рукой по его длинной белой шерсти.
— Это произошло еще раз, — объявила она, четко произнося слова.
— Что произошло? — поинтересовался Уин и отхлебнул виски.
Лавон с трагическим видом закатила глаза:
— У меня было видение.
Уин с непонимающим видом уставился на К.О., сморщив лоб.
— На этой неделе Лавон посетила курсы, которые помогают раскрыть телепатические способности человека, — прошептала К.О.
Уин поблагодарил ее за объяснение, слегка улыбнувшись.
Лавон расправила плечи.
— У меня есть дар, — тихо произнесла она.
— Поздравляю, — осторожно произнес Уин.
— Она может гадать на наполнителе для кошачьего туалета, — сообщила ему К.О.
— Но это еще не все, — заявила Лавон, поднимая руку. — Как я уже говорила, это произошло снова. Сегодня утром.
— И на этот раз не в кошачьем туалете? — поинтересовалась К.О.
— Нет. — На лице Лавон появилось задумчивое выражение, словно она сосредоточилась на чем-то невидимом, притаившемся в глубине комнаты.
Кинув взгляд через плечо, К.О. пыталась понять, на что так пристально смотрит соседка. Но в поле ее зрения оказалась лишь маленькая и яркая рождественская елочка.
— Я как раз ела на завтрак свой «Рэйзин брэн»[2], и тут неожиданно меня озарило. — Она посмотрела прямо в глаза К.О. — Пшеничные хлопья раздвинулись, и на поверхность всплыли две изюминки.
— Ты увидела… будущее? — спросила К.О.
— Она увидела, — пробормотал Уин, — две изюминки в молоке.
Лавон снова подняла руку, призывая их к молчанию.
— Я увидела будущее. И в миске с хлопьями оно проступило еще отчетливее, чем в кошачьем наполнителе. — Она указала пальцем на К.О. — Кэтрин, это касается тебя.
— Меня. — Она сглотнула, не зная, рассмеяться или просто покачать головой.
— И вас. — Лавон указала на Уина. Ее голос прозвучал тихо и многозначительно.
— А вы не увидели там, что Кэтрин сделала все, чтобы выставить меня полным идиотом во Французском кафе? — спросил Уин и набрал полную горсть разных орешков.
В этот момент К.О. додумала, что слово орешки[3] было самым подходящим ответом на предсказания соседки.
Лавон опустила руку.
— Нет. — Она обернулась к К.О. и неодобрительно нахмурилась. — Что ты сделала, Кэтрин?
— Я… — К.О. смущенно отвела глаза. — Ты… ты знала, что доктор Джеффрис не верит в Санта-Клауса? — Ну вот, теперь все встало на свои места.
— Моя дорогая девочка, — усмехнувшись, откликнулась Лавон. — Мне не хотелось бы тебя разочаровывать, но ведь Санты на самом деле не существует.
— Но не когда вам пять лет, — возразила К.О., сердито взглянув на мужчину, забившегося в дальний угол дивана. — Доктор Джеффрис портит Рождество всем детям. — Этот человек заслужил, чтобы его публично высмеяли. — Подумав, она решила перефразировать мысль: — Его стоило осудить за предложение, что Санту надо похоронить под санями.