Рождественские письма
Шрифт:
Он вскинул брови.
Заметив, как легко можно сбиться с правильного пути, она сказала:
— Мне кажется, нам стоит избегать разговора о детях.
— Согласен.
Лицо Уина оставалось доброжелательным, и К.О. поняла, что он нисколько не обиделся.
И хотя они провели в ресторане два с половиной часа, К.О. совсем не хотелось уходить. Уин обворожил ее. Его рассказы о жизни в общине, увлекательных занятиях серфингом, в том числе и история с акулой, на которую он совершенно случайно наткнулся у побережья Австралии, и его многочисленные путешествия — все это увлекло ее.
— Это был замечательный вечер, — призналась она Уину.
Под безупречной внешней оболочкой скрывался удивительный человек. Он показался ей обаятельным, скромным и, что потрясло ее еще больше, милым.
После того как Джером заверил их, что за ужин уже заплачено, Уин оставил щедрые чаевые. Горячие заверения в благодарности, продолжительное прощание — и они, наконец, взяли свои пальто. Уин помог К.О. надеть пальто, и она замотала шею шарфом.
Выйдя за двери, они увидели, что пошел снег. Улицы Сиэтла были украшены сверкающими белыми фонариками, развешанными на голых ветвях деревьев. В городе царила атмосфера праздника. Мимо проехал конный экипаж, копыта лошади звонко цокали по тротуару, сбруя позвякивала.
— Прокатимся? — спросил Уин.
К.О. заметила, что экипаж направлялся в противоположную от дома сторону, но ей было все равно, Сколько она себя помнила, всегда хотела прокатиться в запряженном лошадьми экипаже.
— Это было бы чудесно.
Оказывается, Уин не только джентльмен, но еще и романтик, что абсолютно не сочеталось с его свободным воспитанием.
Уин окликнул возницу. Затем помог К.О. вскарабкаться в экипаж и сам устроился рядом с ней. Он достал плед, укутал ее ноги и обнял за плечи. И то, что она оказалась в его объятиях, выглядело самой естественной вещью на свете.
— Обожаю Рождество, — призналась К.О.
Уин ничего не ответил, что, очевидно, было к лучшему, ведь в своей книге он написал, что хотел похоронить Санта-Клауса.
Возница дернул вожжи, и экипаж покатил вперед.
— Возможно, вы удивитесь, но я отношусь к Рождеству так же, как и вы.
— Но вы сказали…
Он прижал палец к ее губам.
— Мы договорились не обсуждать мою книгу.
— Да, но я должна понять…
— В таком случае я предлагаю вам внимательно прочитать «Свободного ребенка». И тогда вы сможете лучше разобраться в моей философии. Проще говоря, я считаю, что неправильно обманывать детей. И это все, что я сказал. Вы можете что-нибудь возразить?
— Если это касается Санты, то могу.
— Тогда нам придется остаться каждому при своем мнении.
К.О. с удовольствием закрыла тему. Вечер был идеальным, и она не хотела испортить его. С неба падали крупные хлопья снега, лошадка мерно цокала копытами по мостовой, экипаж покачивался — все это было невероятно романтично.
Уин крепче обнял ее за плечи, и К.О. положила голову ему на плечо.
— Я начинаю думать, что Лавон действительно умеет гадать на пшеничных хлопьях, — прошептал Уин.
К.О. услышала усмешку в его голосе.
— И на своем кошачьем наполнителе, — прошептала она в ответ.
— Мне нравятся ее коты, — сказал Уин. — Том, Филипп и…
— Мартин, — подсказала К.О. Все мужчины в жизни ее соседки были сильно избалованными и обожаемыми котами.
Экипаж довез их до Центра Вест-Лэйк. Уин вылез первым и помог спуститься К.О.
— Вы замерзли? — спросил он. — Я могу поймать такси, если не хотите идти пешком.
— Остановитесь, — неожиданно оборвала его К.О.
Безупречность Уина сбивала ее с толку, совершенно не согласуясь с первым впечатлением о докторе Уине Джеффрисе.
Он нахмурился.
— Не знаю, смогу ли я справиться с этим.
Она быстро пошла вперед, мысли беспорядочно крутились в голове. Ей было сложно примирить этого глубокого, интересного человека с безжалостным разрушителем Рождества, о котором рассказывала Зельда.
— Справиться с чем? — спросил Уин, догоняя ее.
— Вы… вы потрясающий.
Он расхохотался:
— А это плохо?
— Но я не ожидала этого от вас.
Он пошел с ней рядом.
— После сегодняшнего утра я тоже не знал, чего от вас ожидать. Слишком уж отличается ваше тогдашнее поведение от того, как вы ведете себя сейчас. Я не изменился. Изменились вы.
— Знаю.
К.О. взглянула на него, жалея, что никак не может понять, что же происходит. Она почувствовала притяжение, но неужели такое возможно?
Уин взял ее под руку.
— Разве это имеет значение? — спросил он.
— Сегодня вечером нет, — со вздохом откликнулась она.
— Отлично.
Они пошли дальше, немного сбавив темп. К.О. высунула язык, ловя снежинки, прямо как в детстве. Уин последовал ее примеру, и они оба заулыбались, довольные друг другом.
Когда они, наконец, подошли к своему дому на Цветочной улице, К.О. погрустнела. Она не хотела, чтобы заканчивался этот вечер, боясь проснуться утром и осознать, что это был сон. А что еще хуже, она боялась обнаружить, что это лишь иллюзия, созданная бликами свечей, великолепной едой и восхитительной поездкой в конном экипаже.
К.О. почувствовала, что Уин с явной неохотой набрал код на входной двери. Доброжелательное тепло внутри вестибюля показалось очень приятным после стужи и ветра на улице. Рождественские огоньки весело подмигивали им, пока он провожал К.О. до ее двери.
— Спасибо вам за один из самых романтичных вечеров в моей жизни, — искренне поблагодарила она Уина.
— Это мне стоит благодарить вас, — прошептал он, пристально глядя ей в глаза. — Могу я увидеть вас снова?
К.О. кивнула в ответ. Но она не была уверена, что поступает мудро.