Рождественские стихи русских поэтов
Шрифт:
Коляда ты, коляда,
Заходила коляда,
Записала коляда
Государева двора,
Государев двор среди Москвы,
Середь каменныя.
Кумушка-голубушка,
Пожертвуйте лучинки
На святые вечера,
На игрища, на сборища.
Спасибо, кума, лебедь белая моя,
Ты не праздничала, не проказничала,
На базар гулять ходила, себе шелку накупила,
Ширинку вышивала, дружку милому отдавала.
Дай тебе, Господи, сорок коров, пятьдесят
поросят, да сорок курочек.
Пришла коляда
Накануне Рождества,
А дай Бог тому,
Кто в этом дому.
Ему рожь густа,
Рожь ужимиста.
Ему с колосу осьмина,
Из зерна ему коврига,
Из полузерна пирог.
Наделил бы вас Господь
И житьем, и бытием,
И богатством.
И создай вам, Господи,
Еще лучше того!
Рождество Христово, Ангел прилетел,
Он летел по небу, людям песню пел:
«Вы люди, ликуйте, все днесь торжествуйте,
Днесь Христово Рождество!»
Пастыри в пещеру первые пришли
И Младенца Бога с Матерью нашли,
Стояли, молились, Христу поклонились —
Днесь Христово Рождество!
Все мы согрешили, Спасе, пред Тобой,
Все мы, люди, грешны – Ты Один Святой.
Прости прегрешенья, дай нам оставленье —
Днесь Христово Рождество!
Небо и земля, небо и земля
Ныне торжествуют.
Ангелы, люди, Ангелы, люди
Весело ликуют.
Христос родился, Бог воплотился,
Ангелы поют, славу воздают.
Пастухи играют, Пастыря встречают,
Чудо, чудо возвещают.
Во Вифлееме, во Вифлееме,
Радость наступила!
Чистая Дева, чистая Дева,
Сына породила!
Христос родился, Бог воплотился,
Ангелы поют, славу воздают.
Пастухи играют, Пастыря встречают,
Чудо, чудо возвещают.
Ты, хозяин, не томи,
Поскорее подари!
А как нынешний мороз
Не велит долго стоять,
Велит скоро подавать:
Из печи пироги,
Либо денег пятачок,
Либо щей горшок!
Подай тебе Бог
Полный двор животов!
И в конюшню коней,
В хлевушку телят,
В избушку ребят
И в подпечку котят!
Олеся Николаева (Р. 1955)
Рождество (Отрывок)
…И пустыня уже приготовила Ему вертеп.
И небо уже зажгло для Него звезду,
и пастухи уже развели огонь, разложили хлеб,
и волхвы потекли в путь,
и праведники вострепетали в аду…
Словно бы им привиделся сияющий вертоград.
И они Царю его сказали: «Благослови!»,
пав пред ним…
Блаженнейший виноград
Он давал вкушать умирающим от любви…
И на всем лежал отсвет этой звезды и покров
мглы,
и ангелов стало так много на острие
наитаинственнейшей иглы,
пришившей небо к земле.
И лестница протянулась от самых седьмых
небес
от первых и от последних дней
до этой сухой земли с ветрами наперевес,
до этих бесплодных слез, до этих мертвых
камней.
И каждый стал думать, что ему принести
Младенцу, Мужу скорбей:
пещера сказала: животных в теплой шерсти,
пустыня сказала: люльку моих зыбей.
Золото, ладан, смирну, – волхвы сказали,
а твердь
сказала: звезду,
а нищий очаг – огня.
А пастухи – свое ликованье,
а Ирод сказал: «смерть»,
а сердце мое: «меня,
принеси меня!»
Борис Никонов (1873–1950)
Легенда о рождественских розах
То было в давние года:
Над спящим миром ночь царила
И светозарная звезда
Над Вифлеемом восходила.
И дети бедных пастухов,
Узнав, что родился Спаситель,
Со всех сторон, из всех шатров
С дарами шли в его обитель.
Несли ему ягнят живых,
И соты меда золотого,
И молоко от стад своих,
И хлеб от очага родного…
И только девочка одна,
В святой вертеп войти не смея,
Стояла поодаль грустна,
А дети шли, смеясь над нею…
«О Боже! – плакала она. —
Зачем меня Ты создал нищей?
Я одинока, я бедна…
С чем я войду в Его жилище?»
Вдруг свет, как тысяча огней,
Сверкнул вокруг во тьме унылой,
И видит девочка: пред ней
Посланник неба светлокрылый.
«Не плачь, бедняжка, не грусти! —
Промолвил кротко гость небесный. —
Ты можешь Богу принести
Своих слезинок дар чудесный.
Взгляни, малютка: на земле,
Куда твои упали слезы,
Там вырастают, там во мгле
Цветут прекраснейшие розы.
Ты розы светлые сорви,
Иди к заветному порогу
И дар страданья, дар любви
Отдай, дитя, Младенцу Богу!»
И вот с кошницею цветов,
Цветов, усеянных шипами,
Она вошла под Божий кров,
Сияя светлыми слезами…
И ей в ответ в очах святых,
Как искры звезд, сверкнули слезы,
И изо всех даров земных
Христос-Младенец выбрал розы…
Борис Пастернак (1890–1960)
Рождественская звезда
Стояла зима.
Дул ветер из степи.
И холодно было Младенцу в вертепе
На склоне холма.
Его согревало дыханье вола.
Домашние звери
Стояли в пещере,
Над яслями теплая дымка плыла.
Доху отряхнув от постельной трухи
И зернышек проса,
Смотрели с утеса
Спросонья в полночную даль пастухи.
Вдали было поле в снегу и погост,
Ограды, надгробья,
Оглобля в сугробе,
И небо над кладбищем, полное звезд.
А рядом, неведомая перед тем,
Застенчивей плошки
В оконце сторожки
Мерцала звезда по пути в Вифлеем.
Она пламенела, как стог, в стороне
От неба и Бога,
Как отблеск поджога,
Как хутор в огне и пожар на гумне.
Она возвышалась горящей скирдой
Соломы и сена
Средь целой вселенной,
Встревоженной этою новой звездой.
Растущее зарево рдело над ней
И значило что-то,
И три звездочета
Спешили на зов небывалых огней.
За ними везли на верблюдах дары.
И ослики в сбруе, один малорослей
Другого, шажками спускались с горы.
И странным виденьем грядущей поры
Вставало вдали все пришедшее после.
Все мысли веков, все мечты, все миры,
Все будущее галерей и музеев,
Все шалости фей, все дела чародеев,
Все елки на свете, все сны детворы.
Весь трепет затепленных свечек, все цепи,
Все великолепье цветной мишуры…
…Все злей и свирепей дул ветер из степи…
…Все яблоки, все золотые шары.
Часть пруда скрывали верхушки ольхи,
Но часть было видно отлично отсюда
Сквозь гнезда грачей и деревьев верхи.
Как шли вдоль запруды ослы и верблюды,
Могли хорошо разглядеть пастухи.
– Пойдемте со всеми, поклонимся чуду, —
Сказали они, запахнув кожухи.
От шарканья по снегу сделалось жарко.
По яркой поляне листами слюды
Вели за хибарку босые следы.
На эти следы, как на пламя огарка,
Ворчали овчарки при свете звезды.
Морозная ночь походила на сказку,
И кто-то с навьюженной снежной гряды
Все время незримо входил в их ряды.
Собаки брели, озираясь с опаской,
И жались к подпаску, и ждали беды.
По той же дороге чрез эту же местность
Шло несколько ангелов в гуще толпы.
Незримыми делала их бестелесность,
Но шаг оставлял отпечаток стопы.
У камня толпилась орава народу.
Светало. Означились кедров стволы.
– А кто вы такие? – спросила Мария.
– Мы племя пастушье и неба послы,
Пришли вознести Вам Обоим хвалы.
– Всем вместе нельзя. Подождите у входа.
Средь серой, как пепел, предутренней мглы
Топтались погонщики и овцеводы,
Ругались со всадниками пешеходы,
У выдолбленной водопойной колоды
Ревели верблюды, лягались ослы.
Светало. Рассвет, как пылинки золы,
Последние звезды сметал с небосвода.
И только волхвов из несметного сброда
Впустила Мария в отверстье скалы.
Он спал, весь сияющий, в яслях из дуба,
Как месяца луч в углубленье дупла.
Ему заменяли овчинную шубу
Ослиные губы и ноздри вола.
Стояли в тени, словно в сумраке хлева,
Шептались, едва подбирая слова.
Вдруг кто-то в потемках, немного налево
От яслей рукой отодвинул волхва,
И тот оглянулся: с порога на Деву,
Как гостья, смотрела звезда Рождества.
1947
Снег идет, снег идет.
К белым звездочкам в буране
Тянутся цветы герани
За оконный переплет.
Снег идет, и все в смятеньи,
Все пускается в полет, —
Черной лестницы ступени,
Перекрестка поворот.
Снег идет, снег идет,
Словно падают не хлопья,
А в заплатанном салопе
Сходит наземь небосвод.
Словно с видом чудака,
С верхней лестничной площадки,
Крадучись, играя в прятки,
Сходит небо с чердака.
Потому что жизнь не ждет.
Не оглянешься – и Святки.
Только промежуток краткий,
Смотришь, там и Новый год.
Снег идет, густой-густой.
В ногу с ним, стопами теми,
В том же темпе, с ленью той
Или с той же быстротой,
Может быть, проходит время?
Может быть, за годом год
Следуют, как снег идет,
Или как слова в поэме?
Снег идет, снег идет,
Снег идет, и все в смятеньи:
Убеленный пешеход,
Удивленные растенья,
Перекрестка поворот.
1956
Федор Пестряков (1862–1911)
Рождественское утро
Льется звучными волнами
Звон колоколов,
В Божий храм валит толпами
Люд со всех концов,
И богатый и убогий,
Пробудясь от сна, —
Все спешат одной дорогой,
Мысль у всех одна.
Звон торжественный почуя,
Все во храм идут.
И с молитвой трудовую
Лепту в дар несут,
В дар Тому, кто в ночь родился
И средь пастухов
В яслях, Кроткий, приложился,
Принял дар волхвов.
Кто пришел на землю худших
Грешных оправдать,
И Своих овец заблудших
К Пастырю собрать.
Святая ночь
Давно померк закат огнистый,
Последний луч зари погас:
Мерцают звезды, ночь чиста.
И близится полночи час.
За дни грядущие спокоен,
Одетый ризой световой
Мир весь молитвенно настроен
Пред Чудом тайны мировой…
Плывет Святая ночь незримо,
Свершая мира торжество,
И славословят Херувимы
Младенца Бога Рождество.
Степан Пономарев (1828–1913)
Вифлеем Из «Палестинских впечатлений»