Рождественский ангел

Беверли Джо

Потом Джудит рассказала чете Делейни всю историю с дорогими томами в кожаных переплетах и с золотым тиснением.

– Но те книги, которые видела я, были в матерчатых переплетах, – сказала Элинор. – Кажется, у нас тоже есть такая.

Она поспешно вышла.

– Кто унаследует авторские права в случае смерти Бастьена? – спросил Леандр.

– Понятия не имею, – покачала головой Джудит.

– Готов поклясться, это Тимоти.

– Я тоже так думаю, – кивнул Николас. – Эти права дорого стоят.

– Так дорого, что за это можно убить? – недоверчиво

спросила Джудит. – Клянусь, Себастьян никогда не получал денег за свои стихи.

Элинор вернулась с тоненькой красной книжкой в руках. Книжка была похожа на те, что Себастьян заказывал для слуг, на корешке виднелась надпись: Себастьян Росситер, «Райские дары».

Полистав страницы, Джудит сказала:

– Та самая, где было напечатано стихотворение «Моя ангельская невеста»… Ничего не понимаю.

Николас откинулся на спинку кресла и, уставившись в потолок, задумчиво произнес:

– А что, если стихи вашего мужа пользовались громадной популярностью? Неудивительно, что вы, живя в тихой сельской местности, ничего об этом не знали. Леандр и я были по большей части за границей, а Элинор до нашей свадьбы вела довольно уединенный образ жизни. Вполне вероятно, мы просто ничего об этом не знаем, хотя тот факт, что моя жена слышала имя Себастьяна Росситера, говорит о многом.

– Сэр Стивен тоже знаком с творчеством Себастьяна, – сказала Джудит.

– И Бет, и Люсьен, – сказал Леандр. – Бог мой, Люк даже цитировал на память некоторые его стихи, но я приписал это тому, что Росситер был местным жителем.

Николас выпрямился в кресле, в его глазах мелькнула какая-то идея.

– Элинор, позови сюда миссис Паттерсон, – попросил он жену и пояснил гостям: – Это наша экономка, большая любительница сентиментальной литературы.

Вскоре в гостиную вошла худая женщина с ясными глазами.

– Слушаю вас, мадам, – обратилась она к Элинор.

– Миссис Паттерсон, вы что-нибудь слышали о поэте Себастьяне Росситере?

– Слышала? – удивленно вскинула брови женщина. – Да он мой любимый поэт! У меня есть все его книги. Какая это трагедия, что он так рано умер… Я не могла прийти в себя несколько недель, когда узнала о его смерти. Кстати… Мисс Роузи и мастер Бастьен, случайно, не родственники ему?

– Это его дети.

– Ах, Боже мой! – всплеснула руками миссис Паттерсон и процитировала несколько трогательных строк из стихотворения Себастьяна, посвященного детям.

Джудит сильно смутилась.

– Знаете ли вы еще кого-нибудь, кому нравятся стихи Себастьяна Росситера? – спросила Элинор.

– О, они всем нравятся! Я только что была на кухне и читала слугам его рождественские стихи… Чудесная поэзия! Великолепный поэт!

– Спасибо, миссис Паттерсон, вы можете идти.

Экономка вышла, бормоча под нос:

– Его дети… Здесь!.. Боже мой…

– Вы хотите сказать, что Себастьян получал за свои стихи большие деньги, а я об этом ничего не знала? – озадаченно обратилась Джудит к присутствующим. – Но что же он делал с этими деньгами? Мы жили очень просто, и он редко покидал Мейфилд. Кроме того, после

его смерти деньги должны были перейти к Бастьену. Мой отец его опекун, и уверяю вас, он бы сказал об имеющихся деньгах, даже если бы их нельзя было потратить.

Леандр и Николас обменялись взглядами.

– Мне кажется, Себастьян был обманут собственным братом, – сказал Леандр. – Ты говорила, что Тимоти выступал в качестве его агента и вел все переговоры с лондонским издателем. Подозреваю, что Тимоти Росситер сумел сделать так, чтобы вся прибыль оставалась у него, а Себастьяну ничего не доставалось. Однако с его стороны было крайне глупо – или он сделал это от жадности? – заставлять Себастьяна платить за специальные подарочные издания.

Джудит ахнула от изумления.

– Ты хочешь сказать, что, пока я едва сводила концы с концами, он спокойно забирал себе деньги Себастьяна? Он посылал мне мизерные суммы, за которые я была ему глубоко признательна… Негодяй!

– Хотел бы я повидать этого господина, – произнес Николас. – Интересно, наши люди уже напали на его след?

– Черт побери! Какой мерзавец! – вскочил на ноги Леандр. – Он хотел погубить невинного ребенка. Нет никаких сомнений, он боится, что его мошенничество откроется. Ну конечно! – повернулся он к Джудит. – Твой визит к издателю, должно быть, напугал его до смерти. Ты не только вырвалась из деревни, где никогда бы не разобралась в истинном положении дел, но еще и получила титул графини, приобрела определенный вес в обществе. Скорее всего он приехал к тебе, чтобы выяснить, подозреваешь ты его в чем-либо или нет. Увидев в тебе по-прежнему благодарную родственницу, он решил расправиться с Бастьеном, чтобы авторские права законным образом перешли к нему, тем самым он получил бы возможность скрыть прошлые грехи. – Помолчав, он решительно сказал Николасу: – Он мой.

– Хорошо, если ты так настаиваешь, – пожал тот плечами. – Но хочу предъявить на него кое-какие права. Он совершил преступление на моей земле.

Глава 19

В дверь постучали, в комнату вошел слуга, багровый от мороза.

– Мы нашли его, сэр, – сказал он Николасу. – Ему не удалось уйти далеко в темноте и тумане. Он сейчас в трактире «Весельчак» в Хоуп-Нортоне, там же остался Дейви. Он проследит, чтобы разбойник не сбежал, но это вряд ли – на улице туман, холод и тьма, а по виду он человек слабого здоровья.

Слуга ушел, и Николас обвел всех взглядом.

– Ну, что теперь? Хоть мне и очень хочется сделать из него отбивную котлету, есть варианты похитрее. Джудит, что бы вы сделали с ним?

– Боюсь, я человек не свирепый по натуре… Мне просто хочется сделать так, чтобы он никогда не смог причинить зла моим детям, моей семье…

– Можно и мне сказать слово? – сверкнул глазами Леандр.

– Разумеется, – кивнул Николас.

– Я хочу, чтобы он страдал. Мы приложили немало усилий, чтобы понять, кто хочет зла Бастьену, но будет нетрудно доказать, что Тимоти Росситер виновен в присвоении чужих денег.