Рождественский подарок для бывшего
Шрифт:
Если бы это все было так просто. Меня буквально разрывало на части от мыслей, которые никак не могли двигаться в одном ключе.
Я достала телефон и отправила матери сообщение. Не знала, когда смогу ей позвонить. Поэтому решила перестраховаться. Иначе, если забуду позвонить хотя бы раз, она уже заподозрит неладное. Не хотелось бы, чтобы родители переживали. И уж тем более не было желания, чтобы они узнали, в какую историю я сама же себя загнала.
Ивлев заметил, что я набираю сообщение на телефоне, но ничего говорить не стал. Точно был уверен, что я не сообщу, кому не следует. Да
Когда остановились уже у знакомых ворот, за которыми скрывался дом Романа, я снова услышала лай собак. Нетерпеливый, даже истеричный. Они ждали своего хозяина. Скулили, скребя лапами металл. А уж когда ворота отъехали в сторону, и машина въехала на охраняемую собаками территорию, они точно посходили с ума. Мчались за машиной, виляя хвостами, и лаяли.
Я боялась выходить из машины. Но там, в чужом доме меня ждал сын. Это придало мне сил и смелости. Иначе бы я так и сидела, не шевелясь, и ждала, пока собак куда-нибудь не уберут, чтобы я могла спокойно зайти в дом.
На этот раз Ивлев не стал открывать мне дверь. Или просто не успел. Мы одновременно выбрались из салона и направились к дому. Я еле сдерживалась, чтобы не обогнать его и первой не войти. Потому что снова начала нервничать. Сложно успокоиться, когда твой ребенок в руках чужих людей. Но, как оказалось буквально через минуту, Мишка чувствовал себя вполне хорошо. Более того, он был так увлечен играми, что позабыл о том, что рядом с ним нет мамы. Только когда я вошла в гостиную, где слышался его радостный визг, заметил меня. И удивился тому, что я стою перед ним в куртке и ботинках.
– Мария Евгеньевна, - начала Екатерина, которая все это время была рядом с Мишкой, - вы бы сначала переоделись.
Я и сама это прекрасно понимала. Но желание увидеть сына и убедиться, что с ним все хорошо, было сильнее.
Пока я разувалась и снимала куртку, мужчина, что сегодня отвозил нас с Ивлевым в ТЦ, отнес мои вещи наверх. Причем видно было, что для него они почти ничего не весят. Я же еле дотащила их тогда до прихожей.
Остаток дня прошел в более-менее спокойной атмосфере. Скорее всего, это было связано с тем, что Ивлева не было дома. Он сам занял место водителя и умчался куда-то, как только мы вернулись домой. Только поднялся к себе на этаж. Потом я увидела, как он садится в машину и уезжает. Мы с Мишкой как раз обедали в столовой.
Екатерина тоже находилась там. Стояла в стороне и пыталась притвориться мебелью. Я могла спросить у нее, куда это собрался мой новоиспеченный супруг, но не стала этого делать. Ивлев уже злился из-за того, что я была виновата в том, что он не может нормально работать. Предполагаю, что сейчас он отправился как раз на работу. Чтобы успокоить расшатанные мной нервы.
Как ни странно, никаких положительных эмоций от этого я не испытывала. Наоборот, я не хотела быть причиной его повышенной нервозности. Я вообще никем не хотела для него быть. Но сейчас мы привязаны друг к другу. И, предполагаю, нервничать при мне он будет часто. А я - злиться и все больше ненавидеть того, кого когда-то любила.
Но что я испытываю к нему сейчас на
Я как раз прожевывала кусок мяса. От последней же мысли он встрял у меня поперек горла, и я стала кашлять. Вот еще чего не хватало. С чего вдруг этот дурацкий вопрос вообще полез мне в голову? Я точно сошла с ума, не иначе.
– Мама? – обеспокоенно позвал меня Миша. Он сидел рядом, на специальном высоком стульчике. Ел энергично, пачкая все вокруг.
– Все хорошо, - сказала, растягивая губы в улыбке.
Надеюсь, сын не заметил, в каком я дерганном состоянии. Он у меня внимательный… Там, где это совсем необязательно.
После того, как Миша поел, я пошла его укладывать спать. Он уже тер глаза руками и вовсю зевал. Я бы тоже прилегла вместе с ним. Но решила потратить время с большей пользой. А именно: поговорить с Екатериной. Я должна была разузнать об бывшем больше, чем знала сейчас. Что-то мне подсказывало, что эта пожилая женщина знает многое. Как умерла жена Ивлева? Когда? И как вел себя после ее смерти этот мужчина? Что с его отцом? Почему ему вдруг понадобилось увидеть внука и меня? Спустя столько времени. Что-то здесь было не чисто.
Мишка уснул быстро. Я прикрыла дверь в спальню и пошла искать служанку. Которая обнаружилась на кухне. Беседовала о чем-то с другой женщиной, которую я не видела до этого. Наверное, потому, что она не выходила с кухни. Зато теперь я, кажется, знаю, кто здесь готовит.
– И что она? – спросила незнакомка у Екатерины. Не очень-то дружелюбно, между прочим
– Ничего особенного, - вздохнула служанка. – Строит из себя оскорбленную невинность. Хотя, встречалась с женатым человеком.
Я притормозила на пороге и быстро юркнула обратно в коридор. Женщины стояли в дальней части кухни, спинами ко мне. Поэтому я осталась незамеченной. Да и шла тихо.
– Неужели она единственная, кто ушла от Романа Константиновича беременной? Мне всегда казалось, что он осторожен с этим делом. Тем более, его покойная жена не горела желанием дарить мужу наследника.
– Зато он достаточно ее любил, чтобы не требовать рождения наследника. Но это не помешало ему пойти налево. Причем, с разными профурсетками, как эта Мария. Одно радует во всей этой ситуации – сын у последней чудо-ребенок. Думала, характером пойдет в мать-потребительницу, но нет.
Просто «замечательно». То есть Ивлев и здесь белый и пушистый, несмотря на постоянные измены. А я – падшая женщина, корыстная тварь, продажная шкура. Как еще они могли меня назвать?
– Но я слышала, - продолжила Екатерина, - что после того, как вопрос с отцом будет решен, Роман Константинович быстро разведется. Правда, я так и не поняла, заберет он сына себе или нет. Как по мне, лучше бы забрал. Потому что с такой матерью у него нет нормального будущего. Скорее альфонсом станет, чем бизнесменом, как отец.
Господи, насколько же они прогнившие, что думают в таком ключе. И как получилось так, что именно они оказались в числе тех, кто должен был обеспечивать мне и сыну комфортное пребывание в этом доме? Ну, или хотя бы только Мишке. Как оказалось же на самом деле – нас воспринимают здесь как мусор, который случайно занесли в дом и никак не выбросят.