Рождественское желание
Шрифт:
Рейез расправил плечи и выпрямился.
— Я родом из очень далёкой страны, и это традиционное одеяние, — сказал он. — Наш национальный наряд.
— Обалдеть. В нём вы похожи на джинна. Круто!
— Ладно, пора спать, — прощебетала она и схватила Кейда.
— Спасибо, — сказал Рейез с лёгким поклоном. — И спокойной ночи. Пусть твои сновидения будут светлыми.
Селена отправилась укладывать брата в постель, а когда вернулась, застала Рейеза за изучением её книг. Она позволила себе на мгновение полюбоваться суровым, мрачным и задумчивым профилем. Пред ней стоял самый
— Спасибо.
Он пригвоздил её взглядом. Пламя, казалось, снова замерцало в тёмных омутах.
— За что?
Находясь под этим пристальным взором, вдыхая экзотический аромат сандалового дерева с нотками дыма, стало трудно думать или говорить. Она сглотнула и выдавила:
— Спасибо за суп. За милосердие и доброту к моему брату, несмотря на... — Она остановилась и снова сглотнула. Затем сплела пальцы замком, ощутимый холодок на кончиках помог успокоить расшатанные нервы. — Я искренне сожалею о содеянном.
Он медленно кивнул.
— Почему ты это сделала?
Тихий вопрос успокоил разум, заставил сосредоточиться.
«Вот он. Мой единственный шанс».
— Это долгая и довольно запутанная история, думаю, нам лучше присесть.
Рейез отодвинул в сторону свёрнутый плед и присел рядом на потёртом диване.
— Очень красочный.
Она уставилась на вязанный радужно яркий «афган [12] ». Пряжа от времени выцвела, а стежки растянулись, но плед оставался для неё самым любимым.
12
Традиционный «афган» или афганское вязание применяют преимущественно при создании пледов. Одна из разновидностей древней техники «бабушкиного квадрата», от привычного исполнения отличается разнообразием красок.
— Спасибо. Мама связала его для меня на Рождество, — ответила Селена взволнованно и сглотнула. — Он очень старый.
Несмотря на довольно приличное расстояние между ними, Селена остро ощущала исходящий от его тела жар.
Рейез сидел, сцепив ладони на коленях. Селена заметила вены на тыльной стороне больших рук и мозолистые кончики пальцев.
«Каково провести губами по этим венам и почувствовать ответные ласки?»
От такой мысли пересохло в горле.
— Пить хочется, — прохрипела она, приподнимаясь. — Тебе что-нибудь принести?
Он одной рукой мягко толкнул её обратно на диван. А в другой уже держал две стеклянные зелёные бутылки с охлаждённой водой. Навороченной марки.
«Да, конечно. Джинн. Чему я удивляюсь?»
Селена схватила бутылку, открыла и сделала большой глоток.
— Спасибо. Так обычно начинаются сказки — Единственный способ рассказать их историю — спрятаться за показным легкомыслием. — Женщина встречает прекрасного принца. Они влюбляются друг в друга. Он забирает её в свой замок, спасая от тяжёлой жизни. — Их мать, уставшая в одиночку растить детей, сочла Уоррена своим
— Что случилось потом?
Поначалу всё было замечательно, и Уоррен законно усыновил их.
— Он оказался злым отчимом. — Она пожала плечами.
— Где твой родной отец?
— Не уверена, знала ли мать, кто он. И если честно, мы никогда о нём не говорили. Думаю, она вряд ли помнила отца Кейда. — Селена вздохнула и запустила пальцы в волосы. — Моя мама отчаянно хотела найти сказочного принца, который спасёт её и подарит перевязанную бантом сказку.
Селена отпила немного воды и продолжила.
— Если она с кем-то жила, этот мужчина ставал для неё центром вселенной. Но стоило ему исчезнуть, мама быстро находила замену. А потом снова зацикливалась на новом мужчине.
В комнате повисло молчание. Селена подняла подбородок и заглянула ему в глаза.
— Она не была шлюхой, — запальчиво воскликнула Селена. — Просто до последнего оставалась вечной оптимисткой.
Рейез не отвёл взгляда.
— Вероятно, вам с Кейдом пришлось не сладко.
— Да. — Она потупила взор. Некоторые «дяди» видели в детях удобные боксерские груши, другие хотели чего-то похуже. Она старалась обезопасить себя и брата, насколько могла. Они нашли тайные укрытия и разработали стратегию отступления. Но, в конце концов, она не смогла защитить Кейда или себя от Уоррена.
— Матери не стало, когда мне исполнилось тринадцать, а Кейду — два, и именно тогда начались странности. — Селена нервно теребила свисающую с футболки нитку.
Рассказ подошёл к самой сути проблемы. Ком подкатил к горлу от страха. Поверит ли он ей? Однажды, когда она поделилась этой историей с милым учителем, её отвели к психиатру, чтобы помочь справиться с утратой и разыгравшимся воображением. А Уоррену все кинулись сочувствовать.
Она выпила ещё воды, чтобы заглушить горькие воспоминания.
— Я потеряла сознание после похорон, на поминках, — сказала она срывающимся голосом. — Всё списали на стресс и летнюю жару. Понятное дело, я была расстроена, а в июне в Хьюстоне жарко. Но много лет спустя, узнав правду об отчиме, я поняла, он что-то подсыпал в мой напиток.
Рейез посмотрел на неё с сочувствием и обхватил рукой левую ладонь. Его тепло прогнало холод в душе и успокоило.
— Что произошло дальше?
— Я проснулся в сумерках в своей постели. Уоррен сидел на стуле рядом со мной. Он не потрудился включить свет, поэтому его лицо было сокрыто во мраке. Я до сих пор помню, как испугалась, пока он не справился о моём самочувствии. Знакомый голос успокоил. — Она покачала головой и печально улыбнулась. — Я была такой наивной.
Рейез ответил лёгким пожатием.
— Ты была ребёнком.
Селена кивнула. Он прав. Уоррен обманывал общественные массы, владел большими деньгами и магией, у тринадцатилетней девчонки не было ни единого шанса противостоять ему и хитроумно сплетённым заговорам.
— Неважно, но на одной из моих ладоней был порез, от которого отчим просто отмахнулся, а я чувствовала слабость, словно пришла в себя после тяжёлой болезни, а не обычного обморока.
Прервавшись, она отпила ещё воды.