Рождественское желание
Шрифт:
Она схватила с полки самую тяжёлую книгу и изо всех сил швырнула ту в Мариям. Томик со свистом пронёсся по воздуху, угодив джинни в грудь. Мариям отшатнулась и выругалась, перестав атаковать.
Одна из неправильно направленных сосулек просвистела мимо головы Селены. Слегка зацепила шею. Горячая струйка потекла по коже. Пальцы окропила кровь, когда она прижала руку к порезу. Проклиная Уоррена, Селена судорожно вздохнула.
«Твою мать!»
Она схватила с полки ещё несколько книг и стала непрерывно швыряться ими.
С сердитым визгом
«Холодно, как же чертовски холодно».
Мариям взмахнула руками и послала в неё струю воды. Окна, рамки для фотографий и сосульки, сотрясались от рёва.
Вода сбила Селену с ног и впечатала в стену. Боль взорвалась фейерверком в голове и позвоночнике. Селена соскользнула на пол грязной мокрой лужей.
Темнота манила. Её охватила паника. Если она потеряет сознание, то не сможет защитить Кейда.
Селена прикусила язык. Вспышка боли не позволила соскользнуть в забытье.
— Будь ты проклята, Мариям из Ледяных гор, ты пришла драться со мной, — сердитый голос Рейеза заставил Селену приоткрыть веки.
«Какого черта он даже в разгар драки продолжал использовать полные имена? Неужели джинны настолько вежливы?»
Он подлетел к джинни и сзади набросился на неё. Огромные облака пара поднимались в воздух там, где они соприкасались. Два джинна столкнулись в шквале конечностей, льда, воды и пламени.
Формы размылись, и они стали мало похожими на людей гуманоидами. Рейез подобен костру, полному красок, тепла и движения. Мариям — прямая противоположность: белоснежная с сине-зелёным оттенком, придающим её телу тени и чёткость. Они выглядели такими нереальными и пугающе красивыми.
Вокруг закружился вихрь воды, льда, молний и пламени. Раздавались крики и проклятия. Удары и магия летели так быстро и яростно, что Селена не могла отличить сражающихся друг от друга.
Пар и дым заполнили комнату. Селена закашлялась. Книги на полу, которые не успели промокнуть, загорелись, но через мгновение их залила вода. Печаль окутала душу. Она собрала их на протяжении жизни. Именно книги помогли ей пережить самые мрачные и тяжёлые времена. Дарили надежду.
Затем загорелась занавеска.
«Проклятье. Такими темпами, не то что квартира, весь комплекс сгорит дотла, если джинны останутся внутри».
Селена с трудом поднялась, несмотря на терзающую боль. Испуганный взгляд упал на пустые бутылки, которые, как ни странно, все ещё стояли на журнальном столике.
«Бутылки!»
Она подползла и первой потянулась за пивной. Но замерла, вспомнив, что Рейез по-прежнему привязан к ней. Одному Богу известно, какие осложнения могут возникнуть из-за привязки двух джиннов к одному сосуду. Она схватила бутылку из под воды.
«Хорошо, что Рейез предпочитает воду в модной стеклянной таре».
— Мариям из Ледяных гор, я привязываю тебя к этой бутылке. Амар, амар, амар. Джаннканнананамуттерфуттер дхум! —
Рейез, принявший человеческий облик, стоял на четвереньках на полу, свесив голову. Селена наблюдала, как от прерывистого дыхания поднимается и опускается мускулистое тело. Капельки пота выступили на голове. После долгого молчания он прислонился спиной к стене и встретился с ней взглядом.
— Я надеялся, что ты это сделаешь.
— Почему сам не сделал?
— Один джинн не может пленить другого, — ответил он. — Но я благодарен тебе, потому что не хотел её убивать.
— Почему?
— Она — скорбящая мать. И, как ты сказала Кейду, я причинил ей боль, у Мариям есть веские причины злиться на меня.
Прикрыв глаза, Селена тяжело опустилась на пол.
— Всё, сказанное ею, правда?
— Да.
Распахнув глаза, она посмотрела на него. Рейез отвернулся. На смуглых щеках вспыхнул румянец.
— Тогда я был совсем другим. — Голос напоминал камнепад, тяжёлый и сокрушительный. — Я пытался измениться.
На языке вертелось много вопросов, но что-то подсказывало, что сейчас неподходящее время. Кроме того, после всех её проступков, он не обвязан перед ней отчитываться и оправдываться. Возможно, когда-нибудь он расскажет всё.
Селена разглядывала его мрачный профиль, отстранённый взгляд, от сожаления опущенные и сжатые в линию красивые губы. Рот, который так часто улыбался. Щедрый. Такой может целовать до потери пульса.
«Да, он изменился. Возможно, ещё оставалась надежда».
Две бутылки стояли на столе. Селена взяла пивную и посмотрела на Рейеза.
— Давай покончим с этим.
На его лице промелькнуло удивление, но быстро сменилось непроницаемой маской. Глаза неотрывно смотрели на неё.
— Рейез, сын Марида, я освобождаю тебя, — произнесла Селена нараспев и повторила это ещё дважды. Потом подняла бутылку и ударила ею о край журнального столика. Стекло разлетелось дождём янтарных осколков. В тот же миг фигура Рейеза ярко вспыхнула, замерцала и стабилизировалась. Запрокинув голову, он глубоко вздохнул. А когда, наконец, посмотрел на неё, его лицо осветила улыбка.
— Спасибо.
Итак, симпатичный мужчина с искренней улыбкой становился просто неотразимым.
«И именно я вызвала эту улыбку».
Сердце радостно встрепенулось в груди. Селену захлестнула эйфория.
«Такие мысли и чувства чертовски опасны».
Селена посмотрела вниз на круглое горлышко пивной бутылки, которое по-прежнему сжимала в руке. А потом отшвырнула в сторону. В груду валявшегося мусора.
— Моя квартира разгромлена.
Рейез подошёл и встал рядом.
— Это, моя дорогая, наименьшая из твоих проблем.