Рожок зовет Богатыря
Шрифт:
У Антона из сумки выудили еще булочку. Он отдал ее нехотя и сказал, что больше у него ничего нет.
— А как же дальше? — Светлана затревожилась. — А обедать-то что будем?
— Э! До обеда далеко, — махнула рукой Катя.
— Обедать мы домой придем, — сказал Толя.
— Раз Тольян сказал, значит, так и будет, — успокоился Антон. — Правда, давай, Тольян... как его... к дому.
— А если бы Сережа не промазал, — сказала Катя, снова вспомнив об олене, — если поймали бы... то куда повели бы? Мы же и сами куда идти не знаем!
— Ты не знаешь, а Тольян знает, — возразил Антон. — Вот и эта... и его повели бы!..
А у Толи было неспокойно на душе. Он сказал, что к обеду придут домой, однако совсем не знал, как он выведет ребят из тайги. Послушаться Сергея, идти по реке? А что тогда скажут ребята? Скажут, что Сергей лучше знает тайгу, что Сергей вернее соображает... Ну уж нет! Толя сказал, что выведет ребят из тайги, и он выведет!
Только вот куда идти?
Но, приглядевшись к окружающим сопкам, Толя вдруг начал что-то припоминать. А ведь, кажется, они с отцом здесь были... Вот эту базальтовую вершину и на ней три искривленных дубка он видел, определенно видел!
И вдруг вспомнил. Да! Они с отцом проходили здесь. Мимо голой вершины, мимо трех дубков. Отец еще ему заметку показал — стрелку, высеченную на скале. Подойдут поближе — он найдет эту стрелку. А там где-то и тропка прямо на лесозавод. Эх, почему он тогда не поглядел как следует, откуда начинается эта тропа?..
Ну, ничего. Где-то здесь... Теперь он знает, куда идти.
Ребята уже собрались в путь. Сережа и Антон тщательно затаптывали костер.
— Получше затаптывайте, ребята, — сказал Толя. — А то можем тайгу запалить. И — за мной, ребята!
— Ну, что я говорил, а? — закричал Антон. — Тольяну тут все эти... тропы известны. На лесозавод!
— Ты тут ходил? — спросила Катя у Толи.
— Значит, ходил, если тропу знает, — возразила ей Светлана.
— А я бы пошел по реке, — сказал Сережа.
— Ну и ступай один! — ответил Толя.
— Не ходи один, не ходи, Сергей! — вступилась Катя. — Нельзя по тайге одному ходить!
— Да ведь я не спорю... — Сережа вздохнул. — Только вот оленя не поймали. Он там, на берегу остался.
— Да он ушел давно! — возразила Светлана. — Будет он тебя ждать! И вообще ты, Сергей, помешался со своим Богатырем. По всей тайге, что ли, теперь за ним бегать? Тут и так туфли совсем соскакивают!..
И снова Толя Серебряков, отважный вожак, повел свой отряд. Ребята шли гуськом. В тайге ходить рядом трудно, а порой и невозможно — так густо и высоко растет трава, так, сплетаясь ветвями, тесно стоят кусты и деревья.
14
Идти становилось все труднее. То и дело преграждали путь старые корни, жестко перекрутившиеся на земле. Ложилось на пути упавшее дерево, давно заросшее мхом и насквозь прогнившее, — надо обходить его или перелезать, но наступать на него нельзя — провалишься в сердцевинную труху. Вставали на пути старые елки с низко опущенными ветвями, на которых, словно седые бороды, висели длинные белесые лишайники — надо или подлезать под эти ветки, или далеко обходить их.
Давно прошли и базальтовую вершину и три кривых дубка. Толя осмотрел базальты, но что-то никакой стрелки не нашел.
Все меньше солнца проникало в лес, смыкались кроны над головами, тесней обступал подлесок. Огромные пихты, кедры, березы, тополи переплелись вверху ветвями, загородив небо. Среди их высоких, стройных стволов все гуще теснились черемуха, сирень, орешник. Дикий виноград опутывал их ветки, завиваясь красивыми гирляндами. То здесь, то там в сыром и теплом зеленом сумраке висели, как толстые змеи, лианы актинидии аргуты.
Вскоре подступил и подлесок. Это как бы третий ярус леса, самый низкорослый и самый опасный для путника. Начались заросли ежевики, дикой малины, шиповника. Аралия — чертово дерево, — вся унизанная колючками, топорщила свои узорные ветки, будто стараясь побольше занять места на земле. И все это было заплетено цепкими лианами актинидий и лимонника... Идти стало невозможно. Тайга захватила в плен путников и закрыла все выходы: Это было бестропье.
Понятие о тропе бывает разное. Иногда тропа — это ясно протоптанная дорожка, которую никак невозможно потерять. Она вьется через поля, луга, леса и перелески, она ведет к броду на реке и выбегает на тот берег, все такая же ясная и отчетливая.
В тайге тоже бывают натоптанные тропы. Бывают же и такие, на которых трава по пояс или папоротники до плеч. А бывают и вовсе как щели. В зеленом непроходимом массиве леса, сплошь заросшие травой и заметные лишь опытному глазу охотника, биолога или ботаника, бродящего в тайге по своим делам. Но если есть такая тропа под ногами, ничего не страшно. И очень страшно человеку попасть в такие чащобы, где нет никакой тропы.
Ребята сначала отводили руками колючие, преграждающие путь ветки. Обходили, проползали под тяжелыми сучьями. Это мучило, утомляло, раздражало. Но они все-таки шли. Они шли молча, их понемногу начинало охватывать отчаяние.
Вскоре лианы, крепкие, как ремни, совсем заплели путь. Сначала ребята пытались рвать их руками, но скоро ладони стали очень болеть, и силы не хватало выпутываться из этих зеленых сетей.
— Доставай ножи! — сказал Сережа. Антон тряхнул ранец и достал из него столовый нож.
— А вилки нету? — спросил Толя.
— Молчи! — вдруг закричала на него Светлана. — Смеешься только! А ты и такого не взял! Мальчишка тоже, таежник!
— Он, эта... — возразил ей Антон. — Ну, может, забыл ножик взять... мало ли... Чего это ты?
— Ага! — Светлана, измученная до потери всех своих небольших сил, негодовала. — Ножик забыл, спички забыл, костер окопать забыл!.. Таежник — за отцовской спиной!
— Покричи, покричи! — сказал Толя. — Оставим вот здесь — тогда и покричишь.