Рози — моя родня
Шрифт:
— Господи, — сказала мама, — зачем только мы отправились в это плавание.
— Не беспокойтесь, муттер, — объявил Макс. — Помощь уже приближается, я чувствую это печенкой.
— Думаю, Ларри прав, — подхватил Дональд. — В этом районе ходит много рыболовецких судов. Рано или поздно и здесь появятся.
— Лучше бы рано, чем поздно, — заметила мама. — Иначе мы тут умрем с голода.
— Это все Ларри виноват, — воинственно произнес проголодавшийся Лесли. — Он придумал отправиться на материк.
—
— А я согласна с Лесли, — объявила Марго. — Это была идея Ларри.
— Моя идея не предусматривала, что мы останемся без бензина в глухом заливе среди неприступных скал, в десяти километрах от ближайшего места, где можно пополнить припасы, — сказал Ларри.
— Не надо, мои дорогие, — взмолилась мама, — не ссорьтесь. Вот увидите, скоро покажется какое-нибудь судно.
— А пока, моя дорогая миссис Даррелл, — вступил Свен, — я сыграю что-нибудь, чтобы утешить вас.
К сожалению, он посчитал, что именно Бах способен всех нас утешить.
Между тем прошел еще один день, а суда не показывались. Лед продолжал быстро таять, порции, которые мы получили вечером, не насытили бы даже Оливера Твиста.
— Черт-те что, — возмутился Ларри. — Где эта уйма рыболовецких судов, какого черта они не ловят в этих водах?
— Может быть, сегодня ночью кто-нибудь объявится, — предположил Мактэвиш.
Хотя Спиро и Таки продолжали дежурить, они и в эту ночь никого не увидели. На завтрак каждый из нас получил по мятому персику. Ленч состоял из арбуза с хлебом.
— Какие припасы у нас еще остались? — осведомился Ларри, управившись со своей порцией.
— К счастью, я не такой уж едок, — сообщил Теодор. И поспешил добавить: — К счастью для меня.
— Если и дальше так пойдет, просто не знаю, что мы станем делать, — сказала мама, которая была на грани паники, несмотря на все наши старания успокоить ее.
— Прибегнем к людоедству, — заявил Ларри.
— Ларри, милый, не надо так шутить, — взмолилась мама. — Это вовсе не смешно.
— В любом случае, ха-ха, — сообщил Мактэвиш, — мое мясо покажется вам жестковатым.
— А мы с тебя начнем, — сообщил Ларри, мрачно глядя на него. — Из тебя выйдет довольно-таки неудобоваримая закуска. Зато Леонора, если правильно испечь ее в песке на полинезийский лад, явит нам, уверен, лакомое блюдо. Пальчики ног, ягодицы, груди…
— Ларри, это отвратительно, — сказала Марго. — Я в жизни не смогла бы есть человечье мясо.
— Чертовски дурные манеры, — подхватил Дональд. — Только индийцы едят друг друга.
— И все же поразительно, на что способны люди, когда доходит до крайности, — сообщил Мактэвиш. — Если не ошибаюсь, в Боснии, когда несколько деревень были отрезаны снежными заносами от внешнего мира, дело дошло до людоедства.
— Прошу вас, перестаньте наконец толковать о людоедстве, — сказала мама. — Эти разговоры только усугубляют наше положение.
— Ладно, однако ты так еще и не ответила на мой вопрос, — заявил Ларри. — Какими припасами мы сейчас располагаем?
— Арбуз, — сообщила мама, — три зеленых перца и два батона. Таки пробовал заняться рыбной ловлей, но он говорит, что в этом заливе плохо с рыбой.
— Но ведь у нас еще оставалась парочка бараньих ног, — возразил Ларри.
— Да, милый, — ответила мама. — Но лед почти совсем растаял, и они протухли, так что пришлось их закопать.
— Господи, — простонал Ларри. — Значит, без людоедства не обойтись.
И в этот день мы не увидели никаких судов. Вечером поели сухого хлеба, закусили несвежими перцами, доели арбуз.
Таки и Спиро возобновили дежурство на катере, остальные легли спать, борясь с чувством голода.
Ночь не принесла ничего нового, и утром наше положение из несколько комичного стало довольно серьезным. Собравшись на катере, мы устроили военный совет. Мое предложение протянуть день-другой, питаясь морскими улитками, встретило сокрушительный отпор.
— Мои образцы, должен вам сказать, очень быстро портятся, — озабоченно доложил Теодор.
— К черту твои проклятые образцы, — отозвался Ларри. — Если бы ты собирал что-нибудь более существенное, чем эта твоя микроскопическая мелюзга, это могло бы нас выручить.
— Право, не знаю, что мы теперь будем делать, — сказала мама.
На завтрак каждому досталось по кусочку хлеба, и на том пришел конец нашим припасам.
— Видно, мы все тут умрем, — заключила мама. — И мне нисколько не улыбается быть похороненной здесь.
— Муттер не умрет, — горячо возразил Макс. — В крайнем случае, я убью себя, и вы сможете есть меня.
Мама была потрясена столь щедрым предложением.
— О, вы страшно добры, Макс, — отозвалась она. — Но я надеюсь, что до этого не дойдет.
В эту самую минуту дежуривший на носу катера Спиро издал оглушительный крик, эхо которого заставило вздрогнуть окружающие нас скалы.
— Эй! Эгей!
Он продолжал кричать, размахивая руками, и мы увидели скользящее мимо входа в залив суденышко с маленьким дряхлым мотором.
— Эй! Эгей! — взывал Спиро. — Сюда!
Природа поместила в грудную клетку Спиро такие могучие легкие, и басистый голос его звучал так гулко, что, отраженный стенами позади нас, он в самом деле был услышан человеком на борту суденышка. Рыбак повернулся лицом в нашу сторону. Мы все ринулись на нос катера и принялись отчаянно жестикулировать. Рыбак выключил мотор, и Спиро снова завопил: