Рози — моя родня
Шрифт:
— Инспектор, — сказал коротыш, подняв косматые брови и глядя вверх на полицейского, — ныне вам выпала большая честь наблюдать картину, за право лицезреть которую многие отдали бы не один год своей жизни.
— Так точно, сэр, — отчеканил полицейский. — На самом деле я сержант, сэр.
— Все равно, в каком бы низком звании вы ни были, следует по достоинству оценить великий героический поступок, когда он совершается на ваших глазах.
— Так точно, сэр, — тупо произнес полицейский.
— В Писании сказано, —
— Кажется, так, сэр.
— Не кажется, а точно. Это относится и к слонам. — Он обнял левой рукой мокрые плечи Адриана, а правой взмахнул так, будто готовился принять теннисный мяч.
— Друзья, — возвестил он, — сей доблестный молодой человек, движимый священным заветом Библии, решительно, не задумываясь о собственной безопасности, бросился в ревущую стихию волн, чтобы спасти одно из животных на земле.
Тот факт, что маслянистую гладь воды в гавани не морщила даже малая рябь, нисколько не умалял силу его драматического заявления.
— Найдется ли среди вас мужчина, — говорил коротыш, обратясь к толпе, состоящей преимущественно из женщин, — хоть один мужчина, способный совершить подобный подвиг?
— Простите, сэр, — заметил полицейский, — я понимаю, что этот человек совершил отважный поступок, но дело в том, что он и его слон объявлены в розыск.
Коротыш развернулся, точно зобастый голубь, и синие глаза его сверкнули, будто два барвинка под коркой льда.
— Перед вами, — он тщательно поправил цилиндр, — перед вами сэр Магнус Рэмпинг Фьюмитори. Полагаю, вам по ходу вашей долгой правоохранительной практики доводилось слышать это имя.
— Так точно, сэр. — Полицейский уныло козырнул. — Я слышал о вас.
— Так вот, я желаю знать, — сказал сэр Магнус, — намерены ли вы арестовать этого молодого человека, героя морской пучины?
— В каком-то смысле — да, сэр, — ответил полицейский. — В общем, надлежит препроводить его и его слона в участок, чтобы он там ответил на кое-какие вопросы. На основании поступившей жалобы.
Сэр Магнус мрачно усмехнулся.
— Какое изощренное глумление над языком Шекспира… Тем не менее я понимаю, старший сержант, что вы обязаны выполнять приказ, каким бы ошибочным он ни был, а потому разрешаю вам задержать сего юного героя и постараюсь даже защитить вас от гнева толпы. Ибо совершенно очевидно, что ее симпатии не на вашей стороне.
Завороженная толпа, не понимающая толком, как и положено толпе, что происходит, одобрительно заворчала. Сэр Магнус улыбнулся слушателям, как дирижер улыбается оркестрантам в конце особенно трудного пассажа, затем повернулся к Адриану.
— Мой мальчик, — сказал он. — Я лично провожу вас до участка, и, если вас арестуют и предъявят вам обвинение, если они настолько бесчеловечны и жестоки, что арестуют вас и предъявят обвинение, я, сэр Магнус Рэмпинг Фьюмитори, лично буду вашим защитником.
— Большое спасибо, — ответил совершенно растерявшийся Адриан, который не мог даже взять в толк, в самом ли деле он арестован.
— А теперь извольте последовать за мной, — распорядился полицейский. — В участке вы, во всяком случае, сможете получить чашку горячего чаю.
— Спасибо, — отозвался Адриан.
Он до того промерз, что даже арест его не пугал, если это сулило ему горячий чай.
— Не говорите ни слова, — напутствовал его сэр Магнус, — пока мы не придем в участок и не выясним, о каких там дурацких обвинениях идет речь.
Итак, Адриан снова взялся за ухо Рози и, сопровождаемый с одной стороны важно шествующим сэром Магнусом, с другой — грузно топающим полицейским, направился в участок; зеваки следовали за ними, перешептываясь и толкаясь.
Дойдя до участка, они с трудом и с помощью подкупа в виде нескольких батонов хлеба убедили Рози постоять во дворе. Внутри мрачного здания из красного кирпича Адриана принял начальник, обладатель мясистого свекольного лица и внушительных усов.
— Добрый вечер, — молвил он, уставившись на Адриана, словно добродушный морж. — Ваше имя — Адриан Руквисл?
— Да, — ответил Адриан.
— И советую вам больше ничего не признавать, — прошипел сэр Магнус.
— Так вот, сэр, — продолжал начальник. — Против вас выдвинут ряд обвинений, и я обязан предупредить, что все сказанное вами может быть запротоколировано и использовано против вас на суде.
Он помолчал и сделал грозное лицо.
— Вот эти обвинения. Двадцатого апреля в графстве Броклберри вы нарушили общественный порядок на лугу по соседству с Монкспеппер-роуд, выпустив на волю большого дикого зверя и позволив сему зверю причинить серьезные телесные повреждения егермейстеру Губерту Дарси, далее, вечером пятого июня вы нарушили общественный порядок, выпустив на волю большого дикого зверя в общественном учреждении, а именно в театре «Альгамбра», и позволив ему причинить серьезные телесные повреждения мистеру Эммануилу С. Клеттеркапу, директору сего театра.
Начальник остановился, посмотрел на свои бумаги, потом поднял глаза на Адриана, приветливо улыбаясь.
— Пока что вроде бы все, сэр, — заключил он.
— Смехотворные сфабрикованные обвинения, — заявил сэр Магнус, снимая цилиндр и опуская его со стуком на стол начальника. — Не волнуйтесь, дружище, я быстро высвобожу вас из ядовитой паутины, которой эти тупые невежды пытаются опутать вас и ваше благородное четвероногое.
— Боюсь, сэр, — невозмутимо произнес начальник, — мне придется взять вас под стражу, чтобы вы предстали перед судьей завтра утром.