Розовая весна
Шрифт:
— Вот как… — тихо произнесла я, сморгнув слезы. — Я рада, что ты смог воплотить все свои мечты и амбиции в жизнь.
— Да, так и есть. Сейчас я и впрямь больше не тот бедный студент с бесполезными мечтами. — Миха усмехнулся и, оторвав взгляд от своих рук, посмотрел мне в глаза. — Насколько я понимаю, ты хочешь пробраться в кабинет Андрея Викторовича?
— Правильно понимаешь, но дверь скорее всего опечатана, так что план несколько изменился. — уточнила я, почувствовав облегчение, когда мы сменили тему.
— Излагай. — коротко ответил Миха. — Я не меньше тебя заинтересован в том, чтобы поймать настоящего убийцу.
— То есть ты не веришь, что отца убил Кирилл? — для ясности
— Без сомнений Шведов конченный ублюдок, но мы с ним знакомы достаточно давно, чтобы ратовать за его невиновность. — многозначительно подкупил свой ответ Миха.
— Спасибо, Миха. — лучших слов я не смогла подобрать. — Спасибо.
— Не нужно. Я всем обязан твоему отцу. Теперь приглядывать за тобой — это твоя обязанность. — Миха встал с кресла. — Пошли инспектировать территорию.
В кабинете отца в МИДе я появлялась достаточно редко. Нет, всего раз пять. Это не шутка. Самый первый раз, когда была жива мама. Со мной некому было посидеть, поэтому папа взял меня с собой на работу. Я сидела тихо-тихо и рисовала на листочках всякую всячину. Второй раз уже после маминой смерти до того, как мы наняли на работу тетю Свету. Весь департамент бегал меня подбодрить и приносили шоколадные конфетки. Когда я была школьницей, бремя выбора легло на мои плечи тяжким грузом, папа провел мне экскурсию по своей работе. Не сказать, что я не знала, чем именно занимается мой отец, просто посмотрела на знакомую профессию по-новому. Зацепила атмосфера. Заинтересовал трудовой процесс. Понравилась возможность путешествовать. Я поступила в МГИМО не из преемственности поколений, хотя папа сиял от счастья. В его голове возникла идея династии дипломатов Розовых. Это было бы здорово, однако мало вероятно. Сонечка не дипломат. По складу ума она больше похожа на бизнесмена Кирилла Шведова, а там посмотрим.
Сотрудники департамента удивленно косились на меня. Помнят, что ли? Да, нет, быть такого не может. У папы я практику не проходила. Меня взяли в Париж. Ах, мое американское посольство. Почему-то я скучаю по своему месту работы, по своей спальной улочке Вашингтона. Это нечто особенно замечательное. Стены российского МИДа оказались чужими, пусть здание величественнее и красивее, только все равно не то. Не то, потому что кажется чужим. Я уже это говорила, меня просто давно здесь не было.
— Андрей Викторович очень тобой гордился. Он еще долго ходил в приподнятом настроении и всем улыбался. — пробубнил Миха, заметив мое недоумение.
— Хорошо, наверное. — растерянно проговорила я. — Ты же знаешь, папа раньше никогда особо меня не баловал похвалой.
— Ладно тебе. Твой отец очень старался выгородить тебя перед руководством. — неожиданно было услышать эти слова от Михи. — Это прозвучит грубо, но ты многого на самом деле не знаешь.
— Охотно верю. — однозначно согласилась я, так как действительно начинала замечать, что Москва за семь лет без меня сильно изменилась.
Мы дошли до приемной отца. Здесь ничего не изменилось: парочка кресел у двери, островок под названием «чай-кофе», парочка шкафов с документами и, собственно, стол секретарши. За ним сидела дама, которую взяли на работу по звонку. Эта девушка производила впечатление той самой раздолбайки, которая пыталась получить высшее образование, но что-то пошло не так. Пошло не так по многим причинам. Хотя бы прогулы? Чем не повод для отчисления для той, кого заставил учиться богатый папенька. Теперь в наказание её отправили постигать кнут и соль этой суровой жизни: заблокировали банковские карточки, отобрали наличку, лишили жилья и ключиков от дорогущей иномарки и выперли на улицу с соткой в кармане и свитером за три копейки. Разумеется, в воспитательных целях. Все
Видимо, папа подал кому-то знак доброй воли на свою голову, раз согласился дать работу. Чутье на приключения подсказывало мне именно так. Только зачем тогда травить отца? Черт, деньги… Я так и не прочла все досье. Если мне не изменяет память, на эту девицу там тоже имелся файлик. Читать уже нет времени. Нужно опросить секретаршу и осмотреться. Бросив быстрый взгляд на дверь в кабинет, я увидела сургучную печать и синенькую подпись. Драть казенную печать в казенном заведении — это слишком рискованно.
— Анжелика, доброе утро. — начал Миха, пытаясь быть приветливым.
Сейчас согласна. Как говорят автомобилисты, не подмажешь, не поедешь.
— Доброе утро, Михаил Семенович. Что-то хотели? — секретарша вела себя сдержано и немного осторожничала, так как тут же подобралась, сидя в своем кресле.
— Да, это Валерия Андреевна — дочь Андрея Викторовича. — представил меня Миха.
— Анжелика, очень приятно. — секретарша занервничала, хотя я еще не обозначила цель своего визита.
— Очень приятно, Анжелика. Я бы хотела забрать некоторые папины вещи из его кабинета. Могу ли я это сделать? — начала косить под дурочку я.
— Эм, Вы же сами видите, дверь опечатали. — девица кивнула на входную дверь.
— Ох, точно. Простите, забыла очки дома. — наигранно растерялась я и добавила. — В последнее время все буквально из рук валиться. У меня до сих пор в голове не укладывается, что папа… Я так сожалею, что не смогла увидеться с ним. Он никогда в наших разговорах не жаловался на сердце. Если бы я только знала…
Вот здесь-то я и пустила слезу. Слеза скорби и печали настоящая, а в остальном мои действия не более чем просто игра, чтобы вызвать к себе жалость и разговорить секретаршу. Я зашмыгала носом и утерла слезы с глаз. Миха все понял и сыграл заботливого друга:
— Лера, не плачь, пожалуйста. Андрей Викторович не хотел бы, чтобы ты плакала.
— Прошу, присядьте. — секретарша растеряно указала на стульчик. — Хотите чай или кофе? Вам нужно успокоиться?
— Да, прошу Вас. Вы так добры. — кивнула я, достав из сумочки носовой платочке, начиная истерить сильнее.
— Чая нет, но я сейчас сбегаю и принесу! Подождите секундочку. — воскликнула секретарша, испугавшись, что мне сейчас пополохеет совсем.
Как только девица на каблуках скрылась за дверью, громко топая каблуками, я тут же успокоилась и сосредоточенно шёпотом произнесла:
— Она ушла. Ты ищи за столом, а я — в том углу, где стоит чайник.
Миха кивнул, и мы разбежались в поисках улик. Я внимательно осмотрела кофейный островок, но ничего особо подозрительного не заметила. Единственная вещица, которая меня смутила, — это сахарница. Казалось бы, Лера, ты совсем тронулась? Что такого в сахарнице? Нет, примечательно то, что ни в одном офисе не встретишь сахарницу с сахарным песком. Мы же не в нулевых или каком-нибудь провинциальном офисе. Держать сахарницу, в которую любой желающий может тыкнуть своей ложкой в наши дни как минимум негигиенично. Обычно, либо тебе приносят запечатанные пакетики в четкой граммовке, либо спрашивают количество кубиков. Используя все тот же носовой платок, я сняла керамическую крышечку сахарницы и ложкой поковырялась внутри. Что это за мелкие крупицы белого порошка, которые заметно выделялись на фоне более крупных кристалликов сахара? Я нагнулась вниз и открыла тумбочку. Ага, вот и кусковой сахар. Значит ли это, что песочек предназначался только для моего отца, раз он стоит у всех на виду? Не долго думая, я оторвала листик от какого-то документа из сумки и ссыпала туда содержимое сахарницы, затем вернула через платочек крышку на место.