Розовое лето
Шрифт:
— Либо ты сейчас скажешь, где телефон, либо я пристрелю тебя к черту! — во все горло заорала я и уже тише прошептала. — Если Кирилл умрет, я не побоюсь замарать свои руки и сесть в тюрьму.
Дима выпучил на меня глаза. Я была в отчаянии, а человек на грани способен на все. Он это понимал так же, как и я боялась потерять Кирилла. Он слишком много сделал для меня, чтобы я в момент, когда ему больше всего нужна помощь, просто сидела и ревела над ним. Нужно действовать. Я не смогла найти общий язык с отцом. Я не смогла самостоятельно вырваться из домашнего плена. Я много чего не смогла, но Кирилл дал мне
— Твоё решение? — огрызнулась я и постепенно начала нажимать на курок. — Считаю до трёх. Раз. Два. Тр…
— Он в рюкзаке в шкафу! — заорал поросячьим визгом Дима.
Я убрала пистолет ото лба Димы и выкинула его в окно, чтобы никто до него не добрался сейчас. Вывалив все содержимое, я нашла телефон и нажала на «экстренный вызов». Пофиг, что телефон запаролен. Длинные гудки до ответа диспетчера казались часами. Я села рядом с Кириллом, держа его за руку. Кирилл холодел. Он смотрел на меня глазами, полными отчаяния.
— Ты будешь жить. — тихо прошептала я, дожидаясь ответа диспетчера. — Все будет хорошо.
Ровно секунду спустя мне ответили. Я быстро заговорила, что мой жених тяжело ранен в грудь. Диспетчер тут же спросила адрес. Черт, я не знаю адрес! Меня охватила паника. Я забегала глазами по комнате, ища адрес или что-то, на чем он мог быть написан.
— П-посёл-лок С-сахарова, дом д-два. — едва выдавил Кирилл.
— Посёлок Сахарова, дом два. — повторила я. Диспетчер сказала, что скорая выезжает. Кирилл медленно закрывал глаза. Я не давала этого сделать и успокаивала его, непрерывно твердя, что он поправится. Кирилл слушал меня, иногда моргая для подтверждения моих слов.
— З-за у-уш-шком. — снова пробормотала Кирилл едва слышно.
Я начала гладить его по голове аккуратными массирующими движениями. Кирилл смотрел на меня, постанывая от боли, но держался. Мое сердце обливалось кровью. По коже пробежал холодок. Время до приезда скорой тянулось бесконечно долго. Сирена! Это оказались полицейские. Скорая подъехала на пятнадцать минут позже. Я положила голову Кирилла обратно на пиджак и выбежала встречать полицию. Сотрудники спецназа быстро оказывали первую помощь. Они одели на Диму наручники и опросили меня. Я честно все рассказала и спросила, могу ли поехать с Кириллом в больницу. Полицейский сказал, что со мной ещё раз свяжутся позднее.
В больнице я сидела в приемном отделении и молилась. Я никогда не верила так сильно в Бога, как во время операции. Пожалуйста, пусть с Кириллом все будет хорошо. Пусть он поправиться. Пусть его жизни ничего не угрожает. Наверное, это был самая долгая ночь в моей жизни. Я смотрела на время. Один час. За ним другой. Потом третий. Кирилл, держись! Натикало шесть часов. Я не спала. Я просто сидела и ждала, когда мне выйдут и скажут, что с Кириллом все в порядке. Другого и не представляла. Грудь раздирала тревога. Тревога. Беспокойство. Ожидание. Я сходила с ума от собственных мыслей. Увидев, как возрастная дамочка влетает в приемное отделение следом за своим мужем, которого везли на каталке, я вспомнила, что взяла с собой свою сумку, которую Дима заложил в шкаф к своему рюкзаку. Нужно достать что-нибудь
Дамочка увидела меня и села на соседний стул. Честно? Уже было без разницы. Хоть пусть стадо слонов передо мной прыгает.
— Муж? Или парень? — спросила она встревожено.
— Ж-жених. — пробормотала я.
— Ты не плачь, девочка. Мой муж уже здесь с третьим инфарктом. — тяжело вздыхает она и смотрит на двери реанимации. — Судьба у моего такая, видимо. От нее не убежишь, и мириться с ней не хочется. Только нужные, важные для тебя люди из жизни просто так не уходят, и твой не уйдёт. Это со временем приходит.
Она несёт полный бред. Она сама себе противоречит. То есть, эта дамочка смирилась, что её муж может умереть сегодня? Я не смирюсь. Кирилл мне не просто нужен. Он необходим! Я не представляю, что со мной без него будет. Даже думать не хочу об этом. Женщина не ушла. Она сидела рядом. Наверное, я бы сказала ей что-нибудь по этому поводу, но сил скандалить уже не было. Из дверей реанимации вышел врач. Я вскочила и двинулась к нему.
— Вы приехали с Кириллом Шведовым? — устало спросил он, а я кивнула. — Кем вы ему приходитесь?
— Невеста. — едва выговорила я.
— Могу Вас обрадовать, операция прошла успешно. Жить будет, не переживайте. — улыбнулся мне врач.
— Как он сейчас? — проговорила я.
— Кирилл находится в стабильно тяжелом состоянии. Поймите, пуля чудом прошла мимо сердца, но задела легкое и крупный сосуд. — немного напрягся врач, видя, что я в полуобморочном состоянии. — Его вовремя доставили в больницу, пневмоторакс не успел развиться.
— А можно к нему? — пробормотала я.
— Вы можете побыть с ним. — ответил врач и провёл меня в реанимацию.
Кирилл лежал в двухместной палате. На койке у соседний стены спал какой-то дедок, явно адекватный нужно сказать. От него Кирилла закрывала белая ширма. Хорошо, что не с коматозником. Я присела на стул. Кирилл был бледным. На нем кислородная маска и куча приборов. Это всё-таки реанимация. Должно быть, из-за сильного кровотечения. Из-под одеяла, которым был хорошо укрыт Кирилл, виднелись бинты от повязки. Скорее всего послеоперационная рана приличного размера. Меня съедало чувство вины. Глядя на Кирилла в таком состоянии, опять захотелось плакать. Во всем виноваты Милена и Ирина. Это они привели Диму. Нет, не так. Во всем виновата только я. Кирилл попал в больницу из-за моей бесхребетности. Я не смогла жестоко отказать Милене с Ириной, отцу, даже Диме, но заплатил за мою слабость Кирилл.
Сколько я просидела, я не знаю. Точно даже не помню, когда уснула, зато, проснувшись, меня ждал приятный сюрприз. Кирилл уже был сознании. Слава Богу! Он, не отрывая глаз, смотрел на меня. Что-то мне подсказывает, видок мой ещё хуже, чем у него. Я улыбнулась.
— Борщ? — немного хрипло проговорил Кирилл.
— Да, завтра будет борщ. — традиционно ответила я и добавила. — На этот раз с пампушками.
Кирилл попытался усмехнуться, но ему было больно. Я тут же изменилась в лице, как только он чуть поморщился. Тем не менее, Кирилл поднял вверх большой палец. Он чуть не умер, при этом все равно пытается взбодрить меня.