Розовый космос Розы
Шрифт:
Я как раз двигалась по коридору в сторону открытой площадки, где пройдёт торжество, а за мной волокся мой розовый компаньон. Ну и забавно же смотрится трёхметровая махина в таком цвете. Однако не только он приковывал к себе взоры прохожих, ведь на днях, как и планировала, я обрезала волосы до каре и перекрасила их в платиновый блонд. Ребята шутили про розовый кабриолет Барби, надеясь меня смутить, но не тут-то было! Теперь я сама Барби, а позади меня гламурный «кабриолет» боевого назначения. Но при всём этом на моём лице ни капли растерянности, напротив, похоже, что неловко именно окружающим. Так им и надо, пусть прочувствуют
«Лучше бы они так за успеваемостью своих детей следили», – усмехнулась про себя, проходя мимо особенно ошарашенной женщины, у которой от удивления приоткрылся рот.
Я давно поняла, что меня не хотят воспринимать всерьёз просто потому, что я девушка, и не важно, как бы я при этом выглядела. Однако с показателями не поспоришь: мои отметки в числе лучших на курсе, а лётные навыки на уровне опытного пилота. Именно на деле я собираюсь доказать чего стою и для этого мне не нужно маскироваться под мальчика или отрекаться от всего девичьего. Одно с другим не связано, ведь не это определяет профессионализм пилота.
На открытой площадке выстроили ряды из стульев для гостей, а напротив установили подобие сцены, где уже начали собираться наши учителя и инструкторы. Все они были в парадной бордовой униформе, мы же прибывали в нашей учебной форме чёрно-красного цвета, которую предварительно требовалось выстирать и выгладить. Кто-то из сокурсников нацепил поверх мантию, отдавая дань старым традициям или же просто желая порадовать родителей, выпускавшихся в подобных нарядах, но ставших неактуальными после образования конфедерации планет, которая принесла общие стандарты во все лётные Академии.
Выпускники и их джеты выстраивались цепочкой у сцены, повёрнутые лицами к собравшимся родителям. Наверное, чтобы те могли сделать памятные фотографии. А над нашими головами не замолкал декан, рассказывая о важности события и раздавая сотни благодарностей каждому причастному. От его монотонной речи и тёплого июльского солнышка клонило в сон, хотелось облокотиться на джет и задремать в его тени, но я упрямо продолжала держать спину ровно, как полагается при военном построении. Часть моих сокурсников принялась переваливаться с ноги на ногу, сутулиться и прикрывать глаза руками в попытках укрыться от палящих лучей.
«Салага, – хмыкнула я, глядя на соседа, с которого сошло семь потов. – А ведь он ещё даже не бывал на по-настоящему жарких планетах. В будущем его ждёт большой сюрприз. Пусть уже начинает запасаться дезодорантами».
Земля относится к числу холодных планет, пусть и не самых морозных из существующих. В детстве я побывала на парочке таких, когда отец ещё брал меня с собой на крейсер. Но всё закончилось, стоило нам столкнуться с первым смоком, с тех пор то я и не была в космосе. Досадно, конечно, но скоро это изменится.
Прошло сорок минут, прежде чем декан начал вызывать нас по списку и вручать дипломы. Процессия проходила мучительно долго, ведь помимо выпускников на возвышенность вместе с ними поднимались их джеты. Капсула в вертикальной форме движется медленно из-за громоздкой конструкции конечностей. Другое дело, когда машина принимает горизонтальное положение: подобие рук и ног задвигается в корпус, а сама капсула не уступает в скорости истребителю. Однако такая раскладка подходит только для перемещения в открытом космосе, но никак не для передвижения на поверхности планеты.
Половина моих сокурсников уже получили свои дипломы, когда очередь наконец дошла до меня.
– Следующей приглашаю подняться на сцену кадета Розу Росс! – торжественно объявил декан.
Меня покоробило от собственного имени. Я неоднократно просила называть меня по фамилии матери – Орфеева, а не по фамилии отца, которую, по правде сказать, я официально ношу. Роза Росс – звучит как псевдоним девочки-подростка, у которой из забот только неразделенная любовь к школьному хулигану, да пубертатные прыщи. А уж от того, что эта фамилия принадлежит моему отцу – беспринципному адмиралу Россу, становится вдвойне противно.
Я поднялась на сцену вместе со своим розовым джетом под аплодисменты собравшихся. Не успела даже дойти до центра, как декан поспешил упомянуть, что я единственная девушка из всего потока пилотов, которые сегодня выпускаются из Академии. Сдержав порыв закатить глаза, я потянулась за желанным дипломом. Не счесть, сколько раз я представляла его в своих руках. Чёрный, в кожаном переплёте, на лицевой стороне красная переливающаяся эмблема конфедерации… Одним словом – мечта.
На полпути моя рука внезапно дрогнула. Так странно, я будто впервые увидела своего декана, его внешность показалась мне совершенно незнакомой, а переведя глаза вниз и вглядевшись в лица сокурсников, сложилось впечатление, что и они мне абсолютно чужие. Я знала каждого из них по имени, но едва ли могла припомнить хоть одно общее воспоминание. Четыре года совместной учёбы и всё вылетело из памяти, а может просто голову напекло на солнце?
Я бы поразмыслила над этим явлением, вот только меня отвлёк тихий треск, доносящейся откуда-то сверху. Я запрокинула голову, как меня тут же ослепило полуденным светом. Понадобилось несколько мгновений, прежде чем глаза привыкли и сумели рассмотреть источник подозрительного шума. То, что я увидела, не могло остаться без внимания.
– Смок! – воскликнула я, тыча пальцем в небо.
Вслед за мной все присутствующие подняли глаза, заметив расползающийся разрыв. Он буквально раздирал облака на кусочки, превращая их в группу застывших фрагментов. Катаклизм полз дальше в направлении земли, пролетавший мимо дрон коснулся смока одним крылом и мгновенно стал частью рассыпанного по небу пазла. Пугающее и одновременно завораживающее зрелище. Я видела его второй раз за много лет, но впервые настолько близко.
Дыхание спёрло, а сердце застучало в ушах. Обмякшее на жаре тело прошибло холодом и адреналином, придавая конечностям сил для побега. Вот только я не собиралась бежать.
– Без паники! – прокричал декан, активно жестикулируя руками. – Сохраняйте спокойствие!
Но толпе было уже всё равно, ею завладел страх. Я же всё ещё смотрела наверх, но отчётливо слышала, как загремели падающие наземь стулья, как запищали перепуганные женщины, как сотрясся асфальт от сотни пар ног бегунов, бросившихся в противоположную от катаклизма сторону.