Розы для киллера
Шрифт:
— Ваши документы! — строго произнес вошедший в квартиру мужчина.
Женщина машинально отметила, что он был, пожалуй, слишком хорошо одет и слишком ухожен для милиционера, но, может, у них тут, в Питере, милиционеры живут богато? Интересное молодое несколько вытянутое лицо, в веснушках, крупный хрящеватый нос… Женщина полезла в сумочку за паспортом, и в это мгновение остро отточенное лезвие вонзилось в ее горло, с хрустом перерезав гортань. Поток светлой горячей крови хлынул на одежду, на пол… Тело тяжело осело, убийца отстранился, стараясь не испачкаться кровью. Он аккуратно обошел труп, прошел в комнату, начал торопливо выдвигать ящики стола и серванта… Того,
К счастью, он знал, где находится мастерская художника, — а судя по тому, что они сели в «восьмой» троллейбус, они поехали именно туда.
Он спустился с табуретки, тщательно вымыл руки, вымыл нож — это уже стало для него привычным ритуалом, — обошел с тряпкой всю квартиру, протирая все предметы, до которых он дотрагивался. Выходя, он брезгливо перешагнул женский труп в коридоре. Сегодня он не чувствовал никаких мук совести — только раздражение и злость оттого, что никак не удавалось закончить свое дело.
На лестнице он никого не встретил, впрочем, там было так темно, что его вряд ли кто-нибудь мог запомнить.
Вообще-то по натуре я человек не скандальный, но череповецкая тетка могла довести до ручки кого угодно, хоть ангела. А когда ругаешься, тратишь много нервной энергии. А когда я трачу много нервной энергии, то хочу есть. Так и сейчас — настроение у меня было плохое, к тому же напал еще и зверский голод. Внутренности буквально подвело, и в желудке урчало. Я отошла подальше от Володи, чтобы он не слышал, и раздумывала, как бы потактичнее сообщить ему, что я ухожу, а сама машинально перебирала фотографии. Под руку мне попалась одна цветная, очевидно, сделанная не так давно.
Вся компания сидела за столом. Да это же квартира Нины Ивановны! Очевидно, у нее день рождения или еще какой праздник. Вот они все тут: Вера Сергеевна с Ромуальдом на коленях, Володя, его теща, а вот… конечно, это она, его бывшая жена! Я всмотрелась внимательно. Ничего, очень даже ничего… Как говорится, и рад бы охаять, да не за что. Еще один взгляд на фотографию настроения моего не улучшил. Я решительно встала и направилась в коридор.
— Куда ты? — встрепенулся Володя.
— Домой, куда же еще? Надеюсь, ты не думаешь, что я буду здесь ночевать? — Я осеклась на полуслове — ведь я вовсе не то имела в виду, а получилось двусмысленно.
— Я и не думал, — растерянно ответил он, — я хотел попробовать тебя написать…
— Не сегодня, дорогой, я устала и хочу есть. — Я постаралась, чтобы голос мой звучал помягче.
— Так давай ужинать! — обрадовался он. — А потом отберем кое-что для тещи, — он кивнул на коробку, — я ей сразу отвезу и тебя провожу.
Он побежал на кухню, захлопал дверьми шкафов и холодильника, а потом появился на пороге с виноватым видом, из чего я сделала вывод, что в доме есть нечего. Вот что значит одинокий мужчина! В доме ни крошки съестного. Конечно, меня он сегодня в гости не ждал, но для себя-то он что, вообще еды не покупает? Святым духом питается?
Порывшись в закромах и ничего не найдя, Володя сказал, что быстро сбегает в магазин. Я стала было его отговаривать, но он мигом оделся и был таков.
От скуки я продолжала рыться в старых фотографиях. В мастерской было удивительно тихо, и вдруг в тишине раздался негромкий скребущий звук.
Я огляделась: крыса, что ли? Но звук доносился от входной двери.
Кто-то возился с замком.
Я вскочила и замерла. Может, Володя уже вернулся? Но не мог же он прийти так быстро, разве что деньги забыл. И потом, он бы открыл дверь быстро и уверенно, по-хозяйски, а сейчас кто-то возился с дверью осторожно, явно стараясь не производить лишнего шума, и делал это так долго, что мне стало ясно: либо он подбирает ключи, либо пользуется отмычкой.
Вот тут мне стало по-настоящему страшно, потому что я поняла, кто стоит по ту сторону Володиной двери. Это наверняка тот самый человек, который зверски убил Аделаиду, Глеба, Веру Сергеевну… от страха я догадалась, что ему нужно в мастерской — та самая коробка с фотографиями и письмами. Он следил за нами от квартиры покойной, я вспомнила тень в подъезде и поняла, что она мне не померещилась. Там, на лестнице, он увидел коробку, понял, что в ней, и поехал за нами. Здесь кстати Володя вышел, и теперь для убийцы очень удобный момент забрать коробку, а меня, понятно, он тоже убьет.
Я представила, как Володя вернется из магазина и найдет на полу мой хладный труп с перерезанным горлом, и страшно на него разозлилась — нашел время бегать по магазинам! Мужчина, называется. Не может слабую женщину защитить! С логикой у меня было слабовато, но это объяснялось тем, что я ужасно боялась.
Мысли неслись в голове со скоростью света, потому что там, в мозгу, прочно засел страх. Я крадучись подобралась к двери и замерла, прислушиваясь. По другую сторону я слышала чье-то дыхание, звяканье отмычек и царапанье. Он был совсем рядом со мной. Нас разделяла только хлипкая Володина дверь. То есть дверь-то была дубовая, но вот замок…
Опять я разозлилась на Володю — не мог поставить железную дверь и нормальные замки, как все люди! И ведь не от нищеты, а от безалаберности, угораздило же меня с ним связаться!
Еле дыша от страха, я подкралась к выключателю и погасила свет в мастерской. Не знаю, зачем я это сделала, наверное, совсем потеряла голову от страха. Что делать? Кричать? Дом старый, люди в нем живут мне незнакомые, кто пойдет на крик?
Самое интересное, что, если бы такое случилось у меня дома, я была бы совершенно спокойна, потому что сосед сверху, инвалид умственного труда Григорий Полиенович, всегда дома, а слышимость в нашем доме, как я уже говорила, отменная. Поэтому я бы просто зашла в ванную, окликнула соседа негромким голосом и попросила вызвать милицию, в крайнем случае, объяснила бы все подробно. В нашем отделении милиции Полиеныча знают все. Он достал их бесконечными жалобами. Так что через пять минут наряд милиции находился бы у дверей моей квартиры. Но здесь совершенно не такие порядки, поэтому я должна рассчитывать только на собственные силы.
Глаза мои привыкли к темноте, и я поискала какое-нибудь оружие — что-нибудь потяжелее, чтобы огреть незваного гостя. На глаза попалась сковородка. Старая медная сковородка с прозеленью лежала на столике почему-то в комнате. Что вы хотите от одинокого мужчины? Но все же пользоваться медной посудой в наше время — это, доложу я вам… Я схватила сковородку, запуталась в скатерти, уронила какую-то чашку. И только тогда до меня дошло, что я разрушила натюрморт. Наплевать, если я не спасу себя сама, то Володя, вернувшись, найдет такой натюрморт! Хотя, кажется, это называется по-другому.