Розы для возлюбленной
Шрифт:
— Дейдру Реардон? Нет, не приглашала.
— Она сейчас в приемной и говорит, что не уйдет, пока вы ее не примете. Может, вызвать охрану?
«Бог мой! — поняла вдруг Керри. — Ведь это же мать Скипа Реардона! Что ей от меня понадобилось?»
— Нет, не надо звать охрану. Пригласи ее войти, Джанет.
Дейдра Реардон перешла прямо к делу.
— Я обычно не проникаю так вот, силою, в кабинеты людей, мисс Макграт, но слишком уж важное дело привело меня. Вы побывали в тюрьме у моего сына. На это вас должно было что-то подвигнуть. Что-то заставило вас предполагать, что могла быть совершена судебная ошибка. Я-то знаю, эта самая ошибка как раз и была совершена.
— Дело не в том, что я не захотела ему помочь, миссис Реардон. А в том, что я просто не могу ему помочь. У меня нет никаких новых данных. Странно, конечно, что доктор Смит делает некоторых женщин, своих пациенток, похожими на дочь, но в этом нет ничего противозаконного. Может, это просто помогает ему справляться с постигнувшим его несчастьем.
При этих словах лицо Дейдры Реардон стало выражать уже не беспокойство, а ярость.
— Мисс Макграт, доктор Смит не знает, что такое страдание. Я, конечно, мало с ним виделась в те четыре года, что Сьюзен и Скип были женаты. Я особо и не хотела с ним видеться. Потому что в его отношении к Сьюзен было что-то не совсем нормальное, нездоровое. Помню, я однажды заметила на щеке Сьюзен грязное пятнышко. Так доктор Смит тоже это заметил, подошел к ней и стер это пятнышко. И сделал это так, как если бы стирал пыль со статуи. При этом он чрезвычайно внимательно осмотрел лицо дочери, чтобы убедиться, что теперь оно безукоризненно чисто. Он гордился ею. Это правда. Но в этой гордости его не было ничего от любви или привязанности. Ничего.
Джоф тоже говорил, что в суде Смит держался слишком уж спокойно, без малейших эмоций, припомнила Керри. Но и это тоже абсолютно ничего не доказывало.
— Миссис Реардон, я, конечно, понимаю, как вы, должно быть, себя чувствуете… — начала было она.
— Ничего подобного! Простите, но этого понять вы просто не в состоянии, — прервала ее Дейдра Реардон. — Мой сын не способен на насилие! Он не смог бы так же, как, скажем, вы или я, схватить веревочный пояс от платья Сьюзен, обмотать им ее шею и задушить. Подумайте, каким надо быть человеком, чтобы совершить подобное! Просто чудовищем! И это вот чудовище, которое могло так зверски убить другого человека, было в тот вечер в доме Скипа! А теперь вспомните Скипа и подумайте над моими вопросами.
Слезы выступили на глазах Дейдры Реардон.
— Неужели суть его характера, его доброта так и не дошли до вас! Вы что, слепы и глухи, мисс Макграт? Неужели мой сын выглядит и ведет себя так, как какой-нибудь убийца?
— Миссис Реардон, я обратилась к этому делу только потому, что была обеспокоена чрезмерным увлечением доктора Смита внешностью дочери, а не потому, что считала, что ваш сын не виновен. Его виновность устанавливал и установил суд. Ваш сын подал несколько апелляций, не правда ли? Они не были приняты. Так что я ничем не могу вам помочь.
— Мисс Макграт, кажется, у вас есть дочь?
— Да, есть.
— Так вот, попытайтесь представить, что она провела в тюрьме десять лет и ей еще предстоит пробыть в заключении двадцать лет за преступление, которое она не совершила. Вы считаете, что ваша дочь когда-нибудь будет способна на убийство?
— Нет, так я не считаю.
— Мой сын тоже неспособен. Пожалуйста, мисс Макграт, вы можете помочь Скипу! Не бросайте его! Я не знаю, почему доктор Смит солгал относительно Скипа, но, мне кажется, я начинаю это понимать: он ревновал его, потому что именно Скип был женат на Сьюзен и имел на нее права мужа. Подумайте об этом.
— Мисс Реардон, как мать, я понимаю ваше горе, — мягко проговорила Керри, глядя в усталые, полные отчаяния глаза пожилой женщины.
Дейдра Реардон поднялась.
— Как я вижу, вы не принимаете то, что я вам говорю, мисс Макграт. Джоф сказал, что вы скоро станете судьей. Так пусть поможет Бог тем людям, кто придет к вам за правосудием!
Вдруг лицо пожилой женщины посерело.
— Мисс Реардон, что с вами? — прикрикнула Керри.
Трясущимися руками миссис Реардон открыла сумочку, достала маленький пузырек, вытряхнула из него на ладонь таблетку, засунула ее под язык и, ни слова не говоря, вышла.
Несколько долгих минут Керри смотрела на закрытую дверь. Потом взяла чистый лист бумаги и написала:
1. Солгал ли доктор Смит, когда сказал, что не проводил Сьюзен операции?
2. Действительно ли маленький Майкл видел черный четырехдверный «мерседес» перед домом Реардонов в тот вечер, когда с ним сидела Долли Боулз и когда была убита Сьюзен? Что предпринять по поводу частично увиденного, как утверждает Долли, регистрационного номера того «мерседеса»?
3. Был ли у Джимми Уикса роман со Сьюзен? Если да, то знает ли об этом Боб? А что, если Уикс просто боится, что что-то может выплыть наружу?
Перечитывая написанное, Керри вспоминала последнюю фразу, брошенную ей Дейдрой Реардон полным отчаяния и обвинения голосом.
53
Джоф Дорсо был занят участием в тяжбе в суде Ньюарка. Ценою больших усилий ему удалось добиться приемлемой договоренности с судом и обвинением, должным образом учитывающим интересы его клиента — восемнадцатилетнего паренька, который решил покататься с дружками на отцовском автомобиле, не справился с управлением и врезался в грузовик. При этом водитель грузовика сломал руку и ногу.
Пьян паренек не был, вел себя всегда хорошо, в нечестных делах замешан не был и явно раскаивался в содеянном. С учетом этого, согласно достигнутой Дорсо договоренности, его лишь на два года лишили водительских прав и приговорили к выполнению ста часов общественных работ. Джоф был доволен приговором, так как заменить пареньку колледж тюрьмой было бы, с его точки зрения, огромной ошибкой.
И вот теперь, во второй половине дня в четверг, у Джофа выдалось, против обыкновения, немного свободного времени, и он решил выяснить, как разворачиваются события в суде над Джимми Уиксом. Ему хотелось послушать первые прения сторон. И еще, сознавался себе Джоф, он был не прочь узнать, чего стоит Боб Кинеллен как адвокат.
Джоф уселся в глубине зала, переполненного, как он заметил, в основном прессой. Джимми Уиксу удавалось так много раз ускользать от приговора, что журналисты стали даже называть его «Тефлоновый Джимми», так же, как некогда называли одного неуловимого главаря мафии, — «Тефлоновый Дон». Правда, Дон давно уже отбывал в тюрьме пожизненное заключение.
Когда Джоф появился на процессе, Кинеллен как раз произносил вступительные фразы своего первого выступления. «Что ж, он хорошо держится, — признал Джоф. — Знает, как вести себя с присяжными, когда придать своему голосу нотки возмущения, негодования, когда можно и нужно высмеять обвинение. К тому же у него идеальные внешние данные, манеры». Джоф попытался представить Керри замужем за этим парнем. Это ему не удалось. «Или просто я не хочу этого делать», — признался себе Джоф. Во всяком случае, с некоторым облегчением подумал он, Керри точно уж не особо по нему сохнет.