Розы на снегу
Шрифт:
Бывая в деревушке, Тебеньков обычно но упускал случая повидаться с Женей.
— Что слышала, что видела, востроглазая? — шуткой приветствовал он девушку.
Женя подробно рассказывала о том, что слышала от взрослых.
— Молодчина! — ободрял ее Тебеньков. — Так и запишем: в Новоржев прибыли фашисты на десяти машинах. Имеют пушки. Еще что?
Выслушав, он не забывал предупредить:
— О наших разговорах не болтай. Как говорится, ни гу-гу.
Иногда Тебеньков не появлялся неделями. И только по слухам Женя и Нина догадывались,
Партизаном лейтенант Красной Армии Дмитрий Худяков стал еще в июле сорок первого года. После упорных и тяжелых боев на Западной Двине 524-й стрелковый полк оказался в кольце врага. Ночью остатки курсантской роты лейтенанта Худякова последними вышли из окружения. Вышли… во вражеский тыл. Двенадцать живых. Кто-то спросил:
— Куда теперь, командир?
— Как куда? Воевать.
И они, верные присяге, продолжали воевать. Уничтожали гитлеровцев, став партизанами отряда Пенкина, бойцами рейдирующего партизанского соединения майора Литвиненко, прославленной бригады Германа…
В конце мая 1943 года партизаны вновь появились в Крутцах. Девушки обрадовались встрече.
— Женя! К тебе разговор есть, — позвал Афанасьеву Тебеньков.
Случилось так, что из полка некого было послать на связь с подпольщиками Новоржева. Николай Ильич решил поручить это Жене. Маленькая, худенькая, на вид лет двенадцати-тринадцати. Вряд ли фашисты могли обратить на нее внимание. В оккупированных районах немало бродило таких полуголодных, полуодетых ребят.
Тебеньков подробно рассказал Жене, где и с кем она должна встретиться. На прощание проверил, все ли она поняла и запомнила, похвалил:
— Хорошо. Память у тебя не девичья. Будь осторожна! До встречи.
…Вечерело. Над лесом тянулась огненно-красная полоса, и медное солнце медленно опускалось. «К ветру», — подумала Женя.
Сонную тишину нарушил непонятный гул. Он доносился из-за темнеющего леса. Женя прислушалась. «Машины…» — мелькнула мысль. Она юркнула в дом и с порога крикнула:
— Нинка! Фашисты едут! Бежим к нашим…
А на деревенской улице уже, словно осы, жужжали пули. Девчонки выскочили из дома и, пригибаясь, побежали.
— Хальт!.. Хальт!.. — неслось им вслед.
Оглядываться некогда. Они бросились за соседнюю избу и побежали через огороды. В темноте Женя не заметила какую-то корягу и больно рассадила ногу.
На опушке остановились. Посмотрели на Крутцы. В отблеске пожара видны были черные фигуры в касках, снующие по деревне. Стрельба продолжалась.
Девушки вошли в лес. Решили идти сбоку лесной дороги. Но не успели они углубиться в лес, как раздался грозный окрик:
— Стой!
Женя от неожиданности вздрогнула.
— Кто такие? — Из темноты прямо к ним шагнул парень с автоматом.
— Мы к дяденьке Румянцеву (такая была условная фамилия Тебенькова). В Крутцах фашисты.
— Не врешь?
— Точно, — обиженно ответила Женя.
Парень крикнул:
— Лешка! Проведи их!
Из кустов вышел второй партизан.
— Идем.
Николай Ильич удивился, увидев подруг.
— Понимаешь ты, какое дело, — выслушав их рассказ, раздумывал Тебеньков. — Куда же вас деть?.. Назад, домой, значит, нельзя… Ну-ка, посидите здесь…
Он куда-то ушел. Вернулся минут через двадцать.
— Так вот, девчонки! За сообщение спасибо! Теперь будете жить в полку, как бойцы-партизаны…
3
Летом Егоровы пригласили меня и Тебенькова порыбачить на Неве. Мы приехали.
Муж Жени, Валентин, тоже, оказывается, был партизаном в бригаде Германа. Там они и встретились, полюбили друг друга. А после войны поженились. Семья получилась крепкая, дружная. Валентин иногда подшучивает:
— Никогда не думал, что в лесах найду свою суженую.
Говорили до самой зорьки.
…В августе 1943 года центральный штаб партизанского движения решил нанести массированный удар по железнодорожным коммуникациям противника. Участвовали в этом налете партизаны Белоруссии, Брянщины, Ленинградской области.
Получив приказ, комбриг 3-й бригады Герман начал усиленно готовить бригаду к предстоящей операции. Разведчикам он поставил задачу выявить характер и направление воинских перевозок, охрану железнодорожных объектов на участках Псков — Остров, Псков — Порхов.
После разговора с комбригом Худяков и Тебеньков вернулись в полк.
— Николай, завтра готовь связную в Остров. Должен пакет быть, — напомнил своему заместителю по разведке Худяков.
— Знаю. Кого только послать? — хмурясь, ответил Тебеньков. — Одна Афанасьева на месте. Да и она лишь вчера вернулась.
Но иного выхода не было. Тебеньков приказал позвать Афанасьеву.
Через несколько минут Женя пришла.
— Николай Ильич, вызывали? — Она остановилась на пороге.
— Проходи… Ужинать будешь? — Он пододвинул к ней миску творога, достал из вещмешка бутылку прозрачного, как янтарь, меда. — Ешь!
Повторять приглашение Женя не заставила. Ела она с аппетитом. Алюминиевая ложка непрерывно постукивала о край миски. Николай Ильич усмехнулся и невольно подумал: «Как грачонок клюет».
— Спасибо, дядя Коля. — Женя облизала ложку, глаза ее блестели от удовольствия. — Давно мед не пробовала.
Тебеньков смахнул крошки, убрал миску и развернул карту:
— Завтра в путь… Запоминай маршрут.
Карандаш Тебенькова медленно полз по карте, повторяя извилины дороги. Названия деревень Женя выписывала на бумажку.