Ртуть
Шрифт:
Зачем комнате в крепости Мадры понадобилась такая внушительная дверь и почему ее нужно было держать запертой? Я хотела бы знать, но не стала спрашивать. Харрон вряд ли ответит мне, да я и так скоро все узнаю. Наверняка, меня собирались скормить стае адских котов. Я почувствовала неприятное покалывание в кончиках ушей, когда Харрон втолкнул меня внутрь. Воздух в большом сводчатом помещении был не холоднее, чем в любом другом месте дворца, но в нем чувствовалась какая-то странность, как будто он был плотнее обычного и его не тревожили очень долгое время. Мои ноги словно ступали по зыбучему песку, пока я шла сквозь тьму
Похожее на пещеру пространство заполняли ряды огромных колонн из песчаника, не меньше тридцати из них подпирали высокий потолок. Наши шаги гулко разносились по залу, и Харрон теперь придерживал меня за плечо. Я подумала, что зал, должно быть, совершенно пуст, но, когда мы подошли ближе к мерцающему пламени, отбрасывающему тени на стену, я увидела, что там был ряд каменных ступеней, которые вели к пыльной платформе на возвышении.
Из платформы торчало что-то длинное и узкое. Издалека это выглядело как какой-то рычаг. Я не могла отвести от него глаз. Мое внимание, казалось, было приковано к темному предмету, и как бы я ни старалась, я не могла оторвать взгляд. Чем ближе мы подходили, тем более сосредоточенной я становилась. Казалось, платформа притягивала меня, манила к себе…
— На твоем месте я бы не стал. — Харрон потянул меня прочь от платформы, обратно к горящему факелу, я даже не заметила, что изменила направление и пошла прямо к каменным ступеням. На мгновение я словно впала в транс, но звук тихого, низкого голоса капитана резко вернул меня в реальность.
Меня внезапно затошнило. Вода, которую я выпила из фляги Харрона, поднялась в желудке, рот неприятно наполнился слюной, но я проглотила это ощущение, решив не доставлять этому засранцу удовольствия от осознания того, что он был прав, когда советовал мне не пить так много.
— Что это за место? — прошептала я.
— Раньше это был Зеркальный зал, — ответил капитан. — Но это было очень давно. Стой спокойно. И не пытайся сбежать. Здесь полно стражей. Ты и на пять футов не отойдешь от этой двери. Он зашел мне за спину и грубо схватил мои запястья, крепко связывая их. — Вот так. Не двигайся. — Он взял факел со стены и сурово посмотрел на меня, половина гордых черт его лица была скрыта тьмой.
Затем он принялся зажигать другие факелы. Вскоре их было уже не меньше десяти, и они отбрасывали круги золотистого света, освещавшие суровые лики давно забытых богов, высеченных на каменной кладке стен. Среди них я узнала только двух — Балею и Мин, физическое воплощение солнц Зилварена — сестер-близнецов, одинаковых внешне, прекрасных и жестоких. Сестры смотрели на меня с царственным безразличием, пока Харрон заканчивал свою работу. Даже с дополнительными горящими факелами зал был настолько огромен, что тьма все равно липла к стенам и заползала на каменную кладку, словно проверяя границы света, пытаясь оттеснить его назад.
Я изо всех сил старалась не смотреть ни на ступени, ни на платформу, ни на рычаг. Я следила за темной, размытой фигурой Харрона, когда он возвращался, но, несмотря на это, мой взгляд словно притягивало туда.
Тишина вибрировала в моих ушах — жуткое, тревожное ощущение, похожее на мгновения после крика, когда ужасный звук разрывает пространство надвое, и на долю секунды память о нем повисает в воздухе, словно он еще слышен. Я поймала себя на том, что напрягаюсь, прислушиваюсь
Харрон стоял передо мной, его темно-каштановые волосы в свете факелов отливали медью. Он открыл рот, чтобы заговорить, и…
— До меня дошли слухи, — произнес холодный голос. Он был глубоким и низким, но, несомненно, женским. Я вздрогнула, оглядываясь в поисках его источника. Я не слышала ни как дверь снова открылась, ни эха шагов по камню, но теперь в зале был кто-то еще. Королева Мадра появилась из темноты, словно была создана из нее. Люди говорили, что она молода. Красива. Великолепна. Я видела ее издалека, но никогда так близко. Трудно было понять, как может так молодо выглядеть женщина, которая правит столько лет.
Ее кожа была светлой и безупречной, на щеках горел розовый румянец. Ее густые волосы цвета чистого золота были заплетены в сложные косы. Яркие, живые, умные голубые глаза впились в меня, когда она приблизилась. Она была безусловно красива. Красивее всех женщин, которых я когда-либо видела. Ее платье глубокого, насыщенного синего цвета было сшито из потрясающей шелковистой ткани, которую я никогда раньше даже не видела. Она была изящной, грациозной, но, как и все в этом зале, в ней тоже было что-то странное.
Подойдя ближе, она кокетливо улыбнулась мне, рассеянно покручивая золотой браслет на запястье. Харрон отвел глаза и склонил голову, когда королева посмотрела на него. Его почтительность, похоже, пришлась ей по душе. Она привычно положила руку ему на плечо, для чего ей пришлось потянуться вверх, а затем повернулась лицом ко мне.
— Слухи — скверная вещь, — сказала она. Мгновение назад ее голос звучал ниже, полный затихающих отзвуков, но теперь он изменился и стал высоким и звонким, чистым и приятным, как звон стеклянных колокольчиков Элроя. На лице Мадры не было гнева. Оно выражало любопытство, смешанное с легким весельем. Она слегка улыбалась, глаза сияли почти по-доброму. — Я не люблю слухи, Саэрис Фейн. Слухи — соседи сплетен, а сплетни всегда перемежаются с ложью. Так уж повелось.
Она обошла меня по кругу, ее быстрые голубые глаза впились в меня.
— Прошу прощения за путы, но я не слишком люблю низкорожденных крыс из Третьего округа. Никогда не знаешь, где побывали их руки. Как минимум, они всегда грязные, а вывести пятна с атласа так сложно.
Низкорожденные крысы.
Ее улыбка была приветливой, взгляд мягким, но ее слова были правдивы. Она запрокинула голову, вытянув шею, чтобы получше рассмотреть меня. В ее ушах поблескивали бриллианты, а с колье, обвивавшего шею, свисали сверкающие драгоценные камни, названия которым я даже не знала. На ней не было короны, что казалось странным, учитывая пышность ее наряда.
— Харрон сказал мне, что сегодня ты обокрала меня. Он сказал мне, что ты убила двух моих стражей?
Я ничего не ответила. Мне еще не дали права голоса, и я знала, как все это работает. Стражи нанесли мне достаточно ударов в спину, чтобы я уяснила, что не должна произносить ни слова, пока мне прямо не скажут открыть рот. Мадра фыркнула, сардонически изогнув бровь, и улыбнулась еще шире. У меня сложилось впечатление, что она была разочарована и хотела, чтобы я нарушила правила.