Ртуть
Шрифт:
Что с ним будет?
На самом деле, это не имело значения. Он будет страдать так же, как заставил страдать меня. Я слабела с каждой секундой, из моих ран с феноменальной скоростью вытекала кровь. Время шло. Скоро меня не станет, но… упрямая часть меня хотела, чтобы он умер первым. И я хотела стоять на ногах, когда это произойдет. Так что я начала действовать.
Саэрис Фейн было двадцать четыре года, когда она умерла. Честно говоря, она должна была умереть гораздо раньше, но девушка никогда не понимала, когда нужно сдаться.
Моя эпитафия будет короткой и милой. Элрой придумает,
Когда мне наконец удалось подняться на ноги, я вспотела, ноги подкашивались, и меня подташнивало. Тяжело дыша, я сделала один неуверенный шаг к капитану и поняла, как трудно будет оставаться в сознании. Я была еле живой, дышащей подушкой для булавок. Меч Харрона и другой его кинжал все еще торчали из меня. Просто чудо, что меч не выпал. Тяжесть оружия, режущего меня изнутри, была невыносимой, но я сдерживала крики, пока, спотыкаясь, плелась на ледяных ногах к Харрону.
В отчаянии он хлопал себя по штанинам, отряхивая ткань размашистыми движениями, но при этом очень осторожно, чтобы не задеть расплавленное серебро.
— Чудовище, — шипел он. — Этим ты погубишь мир. Не позволяй ему забрать меня. П-пожалуйста!
Чего он ожидал? Разве он прислушался ко мне, когда я умоляла спасти мне жизнь? Пожалел ли он меня перед тем, как вогнать свой меч в мое нутро? Он этого не сделал. Я не понимала, что делаю, но если это был дар, способный уничтожить мир, то хорошо. К черту этот город и к черту этот мир. Моя семья уже обречена, и какое мне дело до кого-то еще? Если Харрон говорил правду, то я окажу услугу всем остальным жителям Третьего округа.
Факелы, висевшие на стенах, пылали, их огонь плясал и дрожал, отбрасывая на камень жуткое оранжевое сияние. На земле серебристые нити упорно взбирались по ногам Харрона, ощупывая их, все выше и выше, стремясь найти открытую кожу.
Я не понимала откуда знаю это, но не сомневалась, что Мадра услышит крики Харрона, как только они достигнут своей цели.
— Пожалуйста, — прошептал Харрон.
— Нет. — Слово было твердым, как гранит. Я посмотрела на меч, торчащий из моего живота, и пожалела, что не могу вытащить его. Какой мрачной и прекрасной иронией было бы покончить с жизнью этого ублюдка его же собственным мечом, но я буду мертва, как только вытащу эту штуку, а я хотела продержаться достаточно долго, чтобы увидеть…
Мне нужно было что-то еще. Возможно, один из факелов. Если бы мне хватило сил пройти через весь зал и дотянуться до одного из них, я могла бы поджечь его, как он собирался поджечь Третий округ. Я успела сделать три мучительных шага, прежде чем увидела слева от себя другой меч. Я заметила его, когда Харрон притащил меня сюда, но тогда не смогла разглядеть, что это такое. Я подумала, что это какой-то рычаг. Но с такого близкого расстояния я разглядела, что на самом деле это был меч, по рукоять воткнутый в землю.
Только боги знают, хватит ли у меня сил вытащить его, но я собиралась попытаться.
К возвышению, где было похоронено богато украшенное оружие, вели ступени. Когда я поднялась на первую из них, громко застонав от боли, Харрон вышел из ступора. Он поднялся на ноги, его голос звучал громко и настойчиво.
— Саэрис, нет! Не
Он думал, меня это остановит?
Мое зрение полыхнуло красным, вся моя жизнь, полная гнева и несправедливости, наконец-то потребовала возмездия. Ад уже обрушивался на это место много веков назад. Что значит еще немного страданий?
Второй шаг к платформе дался немного легче, но только потому, что это был еще один шаг к смерти. Чувство холода и оцепенения охватило меня, притупляя мои чувства и затуманивая мысли. Я оставила на полу за спиной лужу крови, за мной тянулся широкий след, когда я встала и, прихрамывая, пошла сюда, но теперь мое сердце билось с трудом, почти не перекачивая кровь.
Я поднялась на верхнюю ступеньку, испытывая головокружение и изнеможение. Я тут же упала на колени, и меня скрутили рвотные спазмы. Меня так сильно мутило, но мое тело отключалось. То ли оно не помнило, как это сделать, то ли желудок не мог нормально сократиться от пронзающего его лезвия меча, и вместо этого я выплеснула на гладкую землю сгустки свернувшейся крови.
Меч был старым. Я чувствовала его возраст — от него исходила энергия, говорящая о тайных, древних местах.
— Не прикасайся к этому мечу! — повторил Харрон. Он в панике бросился ко мне, чуть не растянувшись на ступеньках. Он уже перестал отмахиваться от серебряных нитей, ползущих по его груди и медленно поднимающихся к горлу.
Если он доберется до верхней ступеньки, мне конец. Не обращая внимания на боль и потемнение в глазах, я опустилась на корточки и повернулась спиной к клинку, упираясь запястьями в острие древнего оружия. Я ожидала, что оно окажется тупым — откуда-то знала, что к нему уже много веков не прикасалось ни одно живое существо, — но зашипела от удивления, когда клинок прорезал путы на моих запястьях, как горячий нож масло.
— Саэрис, нет!
Харрон почти настиг меня. Я нагнулась, издав жуткий вопль, когда его меч выскользнул из моего живота и с грохотом упал на землю. Я почувствовала это — ослабление в самом центре меня, как будто что-то фундаментальное разрушилось. Теперь меня уже было не собрать обратно. Давай покончим с этим, прошептал тоненький голосок в глубине моего затихающего сознания. Я схватила старый меч за рукоять, и по обеим рукам пронеслась волна энергии, когда я вытащила его из камня и направила на Харрона.
Я прохрипела семь слов, зная, что они будут последними, и наслаждаясь их глупостью.
— Это та часть, где… ты кричишь… капитан. — Я замахнулась со всей силы.
Меч вонзился в плечо Харрона, прорезав нагрудник из промасленной кожи, словно его там и не было, оставив после себя ярко-красную полосу крови. Крик боли Харрона эхом разнесся по сводчатому потолку. Раны было недостаточно, чтобы убить его, но я точно причинила ему боль. Он бросился на меня, прижимая руку к груди, чтобы остановить поток крови. Я предполагала, что он снова схватит меня, но на этот раз он потянулся к мечу в моих руках.