Руаманту – мир зелёных туманов
Шрифт:
– Войну, что ль, затеяли? – уточнил Женька Аладдинов.
– Да, разразилась страшная междоусобная война. После неё не осталось ни одного великана, была уничтожена большая часть тогдашней флоры и фауны. Ихтио-гуманоиды случившимся были крайне разочарованы, и зареклись заниматься созданием цивилизаций. Они отказались от какой-либо экспансии, полностью замкнулись в своём мире, занимаясь его совершенствованием. Потом я попала на планету одной из звёзд в созвездии Центавра. Или, по-другому, Кентавра. Как оказалось, это и в самом деле мир настоящих кентавров! Мы, ныне живущие на Земле – потомки созданного ими Гомо сапиенса…. Вы уж извините, что я рассказываю, как это называется, «с пятого на десятое». Но сегодня я информации я получила столько, что если всё это выложить на бумагу, то написанного хватит на целую библиотеку. Не знаю,
– Ну-ка, ну-ка! И, что же там? – поспешил спросить Володька. – Мы же, вроде бы, там собирались приютиться, если бы, вдруг, нам не удалось вернуться сюда?
– Это мир – ужаса, боли и смерти. – Надежда немного помолчала и продолжила. – Я это ещё там почувствовала. Так вот, эта планета, по сути, близнец Земли, на которой некогда существовала аналогичная нам цивилизация. Как сообщил «объект-икс», на одном из языков обитателей той планеты, она называется Руаманту. Там властвовала достаточно мощная цивилизация созданий, которые, по сути, один в один похожи на нас. Но в настоящее время они деградируют и вымирают…
По словам Надежды, на поверхности Руаманту три больших материка, разделённых морями, масса островов и общий, огромный океан. История появления и развития тамошних аборигенов, во многом, напоминает историю земного человечества. В своём развитии руамантяне, по земным меркам, лет пятьсот назад достигли того же уровня, что и человечество во второй половине прошлого, двадцатого века, за исключением освоения ядерной энергии – на Руаманту, практически, отсутствуют актиноиды. Поэтому ядерная катастрофа им не угрожала. Но они сами себе устроили другую катастрофу – биологическую. Случилось так, что все три материка, населённые самыми разными племенами, а позже – разными странами, которые меж собой изредка воевали, а чаще мирно торговали, с какого-то момента вдруг стали яростно враждовать. Скорее всего, это стало следствием деятельности чёрных сущностей, внедрившихся с их мир.
Лет пятьсот назад на всех трёх материках вдруг начали появляться некие «учения» раздора и вражды. «Мыслители» всех трёх материков написали сотни книг, в которых доказывали, что именно они – законные обитатели Руаманту, тогда как обитатели других континентов – второсортные недо-существа, недостойные уважения. Рано или поздно это должно было привести к войне. Что и случилось. Опьянённые ненавистью, руамантяне начали спешно разрабатывать всё более мощные средства взаимного уничтожения. Строились огромные железные корабли, оснащённые пушками и ракетами, которые то и дело принимали участие в больших и малых конфликтах. Но и это было не самым большим злом в сравнении с тем, что руамантяне создали в дальнейшем. Открыв тайну наследственности, они с жаром начали экспериментировать с генной инженерией, создавая всё более ужасных химер и монстров. Каждый из противников был уверен в том, что как только он разгромит своих ненавистников с других материков, то тут же, без особого труда очистит планету от биологической жути.
Однако реальность оказалась совсем иной. Сотворив массу чудовищ, руамантяне вдруг поняли, что их опасные эксперименты вышли из-под контроля, и чудовища, заполонившие планету, исчезать не собираются. Они уже сами создали свои биоценозы, и продолжали прогрессировать в плане превращения во всё более ненасытных хищников, которые начали пожирать своих же создателей. С материка на материк, внутри рыхлых, сыпучих пластов, переползали громадные черви, которые были неуязвимы даже для артиллерии и ракет. Чем-то обычным стало внезапное появление где-нибудь в центре города из разверзшейся земли червя-пожирателя. Выпустив во все стороны струю вырабатываемой в его организме закиси азота с примесью некоторых феромонов, влияющих на психику руамантян, червь не имел необходимости за кем-то гоняться. Лишь вдохнув опьяняющую смесь, руамантяне сами лезли в его пасть десятками и сотнями. В небе, распластав перепончатые крылья, летали большие, ядовитые, условно говоря, жабо-ящерицы, которые прямо при родителях глодали их детей. Моря и реки заполонили покрытые пуленепробиваемой чешуёй огромные миноги. По лесам и полям стремительно бегали злобные хищники, одновременно похожие на крыс и кенгуру, в человеческий рост. Химер были десятки и сотни разновидностей, и спастись от них бегством было невозможно…
Как Надежда поведала далее, руамантяне наконец-то, осознали свои ошибки и начали, теперь уже, совместно (!!!), бороться с засильем биологический нечисти. Но сложившейся ситуации это не изменило. Становилось только всё хуже и хуже. И вот, наконец, настал момент всеобщей гибельной паники. Обезумевшие от ужаса остатки населения городов и деревень, многотысячными толпами, побежали искать спасения, куда попало. Но спастись удавалось немногим. Те, что ринулись прятаться в лесах, очень быстро стали добычей не только монстров, но и хищных растений, которые, как и многое другое, были созданы военными генетиками. На равнине руаматян атаковали жабо-ящерицы и крысо-кенгуру, устраивавшие бурные пиршества, заживо пожирая кричащих и стонущих недавних «царей природы». При переправе через реки несчастных топили алчные, ненасытные «миноги», против которых даже огнестрельное оружие было бессильно. Лишь те, кому удалось укрыться в горах, имели хоть какие-то шансы выжить.
С той поры всё гуманоидное население, которого теперь на планете едва ли насчитывалось более двух-трёх тысяч особей (до катастрофы на Руамату проживало около трёх миллиардов) влачило более чем жалкое существование. Оно деградировало до уровня былых земных неандертальцев, разучившись даже добывать огонь. Руамантяне прятались в немногочисленных высокогорных пещерах и штольнях, сохранившихся с былых времён в тех местах, где когда-то добывался камень и руды. Питались они, что называется, подножным кормом – съедобными кореньями, грибами и лишайниками. Добывали на еду иногда заползавших в горы улиток, которые в долинах размножились в немалых количествах. Иногда им удавалось добыть себе на еду кого-то из мутантных существ – крысо-кенгуру или жабо-ящерицу из числа тех, что были покалечены другими, более сильными хищниками. Но чаще всего, аборигены сами попадали на обед самым разным монстрам. Их численность мало-помалу падает и, скорее всего, руамантяне в недалёком будущем обречены на полное вымирание…
* * *
Когда Надежда замолчала, в каюте около минуты царила тишина. Все безмолвствовали, как видно, осмысливая только что услышанное.
– О-бал-деть! – нарушив общее молчание, с расстановкой произнёс Ромка, изобразив на лице мину сочувственного разочарования. – Вот это они учудили! Хотя, чему удивляться? Мы же тоже в конце прошлого, двадцатого, и в начале нынешнего, двадцать первого века, имели точно такие же перспективы. И монстров создавали, и ГМОшных вирусов, наподобие ковида двадцатых годов смастрячили… Это же просто чудо, что на Земле не дошло до создания всякой дряни, наподобие летающих жабо-ящериц и скачущих по полям крысо-кенгуру. Конечно, этих руамантян жалко. Надо было, пока мы в том пространстве валандались, завернуть на Руаманту, и хоть как-то им помочь. Ё-п-р-с-т! Всё же, как ни верти, пусть они нам и какие-нибудь там семиюродные, но, всё равно – братья… Пусть даже только лишь по разуму.
– А чем бы мы им там помогли? – огорчённо вздохнув, Сашка Заказов грустно усмехнулся. – Там надо бы зачистить целиком всю планету от мутантных хищников. А чем?!! Гуманно-деликатными УОСами? Чтобы навести порядок на Руаманту, туда нужно забросить хорошо вооружённую армию. С сотнями морских и воздушных беспилотников, которые бы круглосуточно истребляли летающих, плавающих и бегающих монстров.
– Надя, а это он сам… Ну, в смысле, «объект-икс» тебе рассказал, или ты и там была, так сказать, ментально? – выжидающе прищурился Максимов.
– Ну, получилось – как? – наша спутница чуть двинула плечом. – После того, как я побывала у кентавров, я почему-то вдруг вспомнила про вторую планету, про Руаманту. Кстати, когда я общалась с «объектом-икс», то видела себя в центре большого, светлого, шарообразного помещения, образованного светящимся туманом. «Объект» находился напротив меня в виде небольшого, светлого, компактного облачка. Я задавала ему вопросы, он отвечал ровным, «дикторским» голосом, без намёка на какие-то эмоции. Когда я спросила его про вторую планету, он задал встречный вопрос: мне это очень хочется знать? Я сказала, что – очень. Наверное, во мне проснулось что-то из детства. Дети-то, как реагируют на что-то пугающее? Обязательно надо сунуться в самый тёмный угол, где притаилось что-то самое страшное. Вот, также и я…