Рубеж-Британия
Шрифт:
Но не к шлюзовым дверям.
Здесь предстоял долгий разговор. Но меня потащила в Оранжерею София, как полоумная. В этом отсеке с большим количеством растительности есть где спрятаться да, и нет сейчас никого.
Противиться не стал, потому что обещал выслушать. Побывав на Корабле, принцесса уже не страдала гонором и надменностью, куда–то подевались все её монаршие замашки.
Мне даже не за что было прицепиться, дабы послать её. Она попросила, я проявил уважение, как мужчина. Хотя не понимаю, что ей ещё от меня
— Вы с сестрой особенные, — заявила на прогулке. — Никогда бы и не подумала, что в пирамиде Освободителей столь чудесный чертог с самой настоящей магией, которую скрывал от нас коварный Мастер.
Мда… Похоже, Анна болтунья ещё та.
— София Николаевна, ближе к делу, прошу вас, — настоял, не желая тратить время на пустые разговоры. Особенно, когда навис серьёзный конфликт, где я меж двух огней.
Принцесса насупилась, будто обиделась. Пауза затянулась.
— София? — Напомнил о том, что спешу.
И тут она неожиданно скоро начала свою исповедь:
— Когда мне было двенадцать лет, я увидела, как дворецкий лупит кнутом служанку за провинность. И это очень взволновало меня. Я подумал, каково это…
— София, вы хотите признаться мне в ваших страстях? — Прервал. — Я уже всё понял.
Но принцесса не унимается:
— Я много капризничала, ожидая наказания, но все мне только потакали, потому что я дочь императора. Андрей, простите за прямоту. Мне так хочется почувствовать вашу физическую власть над моим телом, и это сводит с ума. От одной только мысли, что вы хватаете меня и задираете платье, чтобы отшлёпать доводит до мысленно исступления.
— София, хватит, — отдёргиваю руку, высвобождаясь. Оборачиваюсь к ней.
Смотрит исподлобья.
— Впервые вижу мужчину, который не желает мной обладать, — говорит недовольно. — Быть может вам не нравятся женщины? Вы предпочитаете мужчин?
Я чуть слюной не поперхнулся.
— Что вы себе позволяете?! — Возмутился.
— Это многое объясняет, — заявляет с задумчивостью, будто сама с собой разговаривает. — Что ж, надо будет при дворе расспросить об этом подробнее.
— Лживые слухи будете распространять? — Навис над ней угрожающе.
София на секунду взглянула на меня встревоженно, а затем хихикнула себе под нос. И как сорвётся с места с криком:
— Я всем расскажу, что князь Сабуров предпочитает мужчин!
Вот же чертовка мелкая. Понимаю, что это провокация, но злость буквально заполоняет меня всего. И я, как неистовый зверь устремляюсь за ней.
Хватаю её на бегу за талию.
— О! Поздно Андрей! — Кричит противная девка, зажатая мной в тиски. — Или вас лучше звать Адриана? Андреа? Андри Сабурова? Экзотическая дама из Владика?
— Ну держись, — рычу, усаживаясь с ней на лавку и перекидывая поперёк кверху задницей. — Выпорю до поросячьего визга, чтоб тебе на всю жизнь хватило.
Этот день, капризная принцесса запомнит навсегда. С этой мыслью я задираю подол и цинично разрываю на ней чересчур тонкие трусики…
Ангарск. Главная база подготовки меха–гвардии.
16 сентября 1906 года по старому календарю. Понедельник.
Небесную принцессу Анастасию Николаевну торжественно короновали в иркутском Соборе при трёх тысячах придворных и гостей.
Да здравствует Императрица! Кричали в столице на улицах всю неделю. Гулянья шли по всему городу. А затем всё вернулось на круги своя.
В связи с незаконченной реконструкцией учебки Владивостока, а также увеличением штата меха–гвардии в Иркутском училище ввели дополнительный набор, предложив большую квоту низшим сословиям. Среди простых крестьян много здоровых и выносливых юношей, готовых служить Родине. Многие и помыслить не могли, что им окажут такую честь.
Это было моё предложение. Анастасия легко согласилась, не приняв возражения командующего Иркутским гарнизоном.
Когда я перегнал из отсека консервации Корабля первую партию из дюжины мехов со связью в одну частицу, императрица больше не усомнилась во мне. Боевые машины были уже с выращенными руками и клинками, всё, как положено. Ничего лишнего.
Под эту партию нашлись и иркутские выпускники 1906–го года.
Дав нам неделю относительного спокойствия, на базу подготовки прибыли британские меха–гвардейцы во главе с Агнессой.
Понедельник начался с приветственного утреннего построения, куда они и нагрянули, красиво долетев клином, словно стая перелётных птиц.
Верхом цинизма показалось, что некогда достояние Российской империи и олицетворение её могущества теперь покрашено в цвета британского флага. Красно–бело–синие мехары приземлились на центральной площади базы. Лишь Агнесса осталась верна себе, не став красить свою чёрную броню, а лишь нарисовав небольшой флаг на плече.
Сразу обратил внимание, что кистей у британских боевых машин нет, всё те же клинки. Пусть и разного формата. Здесь они ушли от стандарта, заданного некогда Мастером.
Так как Небесной теперь не до Ангарска в общем–то, старшим остался Зотов. Теперь он глава всей меха–гвардии Империи, на днях досрочно получил полковника.
Церемонии как таковой не случилось. Британцы приземлили мехов напротив строя, вышли все практически одновременно и двинулись здороваться со стоящим перед строем Зотовым, не соблюдая никаких формальностей. А затем пошли к строю меха–гвардейцев.
Британские мехаводы оказались все, как на подбор. Крепкие, молодцеватые ребята с сияющими улыбками стали жать нам руки, как будто мы их боевые товарищи. Или друзья, с которыми они давно не виделись. Из девяти человек несколько знакомых лиц с бала, которые были в числе сопровождающих бойцов Уильяма.