Рубеж-Британия
Шрифт:
Психиатрическая лечебница по ней плачет.
Ничего не ответив, вышиб створки с ноги да удалился со смятением в душе и противоречивыми чувствами.
Глава 14
Большие перемены
Весь следующий день я бегал от Небесной и игнорировал все бумаги, которые приносили посыльные от Софии. Избегал и сестру, которая могла стать невольным пособником похотливой принцессы.
Были порывы, в которых я жаждал, что меня придут арестовывать. Мне хотелось найти повод, чтобы начать свою маленькую войну. Но когда я думал о людях, спесь моя сходила на нет.
В один миг меня обложили со всех сторон. Впервые я понял, что не могу прямо и в лицо говорить то, что думаю. С гадкими чувствами осознал, что становлюсь придворным интриганом.
Весточка от моего друга Михаила Брусилова пришлась как нельзя кстати.
Он пригласил в своё именье. И я с радостью отправился к нему прямо на мехаре.
Михаил загорел не хуже меня самого. Выяснилось, что отдыхал на Чёрном море и даже не думал посещать Императорский остров в этом году. Хлопот достаточно. На днях Наталья родила ему сразу двоих сыновей, двойняшек.
Это стало большим праздником для семейства Брусиловых.
И, тем не менее, друг признался, что последние несколько месяцев был с женой в ссоре, и умотал на побережье сгоряча, оставив сварливую беременную супругу на родню. Всем сказал, что командировка, понимающий отец подсобил.
Когда Наталья родила, они снова помирились, все прежние размолвки показались смешными.
Познакомившись с новорождёнными, я увидел, как лучатся искренние улыбки на лицах людей, как трепетны они к малышам, и прочувствовал сполна, что важнее потомства нет ничего на свете.
Но всё же, когда мы с Михаилом остались вновь одни я ощутил в его голосе печаль. Похоже, мой друг не нагулялся. А ещё разлюбил Наталью.
Я гостил у Брусиловых сутками, на время позабыв о проблемах. Каждый день собирали огромный стол в саду, в именье прибывало множество гостей поздравить с рождением. Меня трижды пытались сосватать. Один раз я чуть не поддался чарам, прогулявшись с миловидной графиней по саду в ночи.
Смена обстановки пошла мне на пользу.
Когда в именье появилась Татьяна Румянцева с роднёй — это стало для меня сюрпризом.
Поначалу решил, что неприятным. Всё семейство нагрянуло прямо к обеденному застолью. И принялось поздравлять с рождением детей, вручая подарки Наталье и её матушке.
На балу я их так и не увидел, поэтому не мог понять, как отнесутся ко мне теперь. На удивление граф Румянцев поздоровался со мной без всякого гнева, я бы сказал, даже как ни в чём не бывало. Татьяна отдарила лёгкой улыбкой. На застолье всё внимание было приковано к хозяевам, но я часто улавливал её неоднозначный взгляд, направленный на меня. В какой-то момент показалось, что она встревожена.
Украдкой полюбовался ею. И понял, что не зря она всё ещё волнует меня. Порой грустная, иногда задумчивая красавица в любом месте, среди множества, никогда не затеряется. В ней есть что-то особенное, не дающее мне покоя.
И вечером, когда я решил, что сумел уйти с празднования в сад незамеченным, она последовала за мной. И застала у прудика, что наполовину зарос кувшинками.
Я увидел её шагов за десять, когда она вышла из-за стены постриженного кустарника, но сделал вид, что не заметил, продолжая наблюдать, как по ту сторону берега слуга ловит на удочку карпа.
— Андрей Константинович, — начала с нотками волнения, окутывая волной очарования. Конечно же я обернулся.
Светлое платье красиво по фигуре, шляпка с голубой каёмкой, блеск в прекрасных голубых глазах и лёгкий румянец.
— Татьяна Сергеевна, — ответил без любезностей и снова обернулся к рыбаку, потому что у него начал дёргаться поплавок.
— Я боялась, что вы внезапно улетите, как только увидите нас, — выпалила.
Посмотрел на неё снова. Стоит в пяти шагах, вид встревоженный.
— У меня нет повода бежать от вашего семейства, — ответил с лёгкой улыбкой. — Вы хотели мне что-то сказать?
— Я хотела попросить за всё вашего прощения, — заявила.
— Не стоит, сударыня, — ответил резко.
— Отец получил награду за Олега, я всё знаю. Посмертную за боевые заслуги. Анастасия Николаевна всё ему рассказала. Вы не убивали моего брата. Вы воевали плечом к плечу с ним. И он погиб в бою. Ведь она не солгала нам в утешенье.
— Нет, всё так.
— И последнее письмо Ильи я забрала у отца, — добавила со слезами на глазах. — Вы отважно явились к нам и молча сдержали наш гнев. Не представляю, каково вам было. Простите нас всех.
Немного поддавило на горло, но я сглотнул ком. Уводя взгляд, просто кивнул в ответ. Они съели эту лесть. Чувствую себя бесчестным. Не к ним. К себе.
Слуга дёрнул удочку со всплеском, сорвалось.
Следом я услышал, удаляющиеся шаги Татьяны. И искренне пожалел о том, что она ушла вот так. Больше я с ней не разговаривал, пока был у Брусиловых, делал вид, что её здесь просто нет. Хотя в глубине души надеялся, что она подойдёт ко мне снова.
Три беззаботных дня в гостях пролетели, как ветер.
Наутро четвёртого за мной прибыл посыльный с письмом. Небесная вызвала на Императорский остров, сетуя, что назревают большие проблемы с моей сестрой.
Через полчаса я уже был за пирамидой, приземлившись на Медведе. Давно у меня не было такого острого чувства тревоги.
Небесная понимала, что количеством гвардейцев меня не удивишь и не прогнёшь под себя. Поэтому прибегла к самому подлому варианту.
Встретивший меня у подъёма с набережной Зотов в парадном мундире меха–гвардейца посмотрел, как на самого заклятого врага. Похоже, он караулил меня.