Рубеж. Пентакль
Шрифт:
СЕРГЕЙ ДЯЧЕНКО: С точки зрения психиатра, хобби – это симптом неблагополучия. Все равно как жить с нелюбимой женой и думать, как бы побыстрее встретиться с любовницей… Я это хорошо знаю по себе: долгие годы зубрил анатомию, мечтая о кино, потом просиживал собрания в Институте медгенетики, где нас заставляли часами обсуждать достоинства великого произведения Леонида Ильича Брежнева «Малая земля», – и тосковал по пишущей машинке с неоконченной рукописью романа. И лишь в последние 11 лет, после встречи с Маринкой, хобби стала сама жизнь, работа, путешествия, общение с дочерью, нашими друзьями… Эх, побольше лет этой самой жизни подарила бы нам судьба!
МАРИНА ДЯЧЕНКО: Я ничем не занимаюсь, кроме литературы. Раньше преподавала сценическую речь, теперь оставила.
Вопрос 20. Есть ли у вас мечта? Какая?
ОЛЕГ ЛАДЫЖЕНСКИЙ: Мечты – дела интимные, о них не стоит вслух и всуе. Поэтому давайте иначе. У меня есть стихотворение «Мечта». Правда, не уверен, что лирический герой этого стихотворения – я. Мне все больше счастья хочется, личного и общего, в единственном числе и во множественном. Но однажды подумалось…
Купить под старость запасную душу И на нее грешить, как на сберкнижку, Дабы потом, когда придет косая, Послать покупку, всю в грязи порока, Оплачивать кредит. В геенну. В пекло. В дымящийся котел. На сковородку. А самому остаться. Кофе пить. Гулять с собакой. В шахматы с соседом Играть на деньги. Так, для интереса. И лишь ночами…ДМИТРИЙ ГРОМОВ: Мечта есть. Какая? Не скажу.
АНДРЕЙ ВАЛЕНТИНОВ: Дожить до высадки человека на Марсе.
СЕРГЕЙ ДЯЧЕНКО: Моя мечта – иметь домик у океана, пусть небольшой, скрипучий, почерневший от времени и ветров, но чтобы был в нем компьютер с Интернетом, спутниковая антенна, рядом – яхта с аквалангами. И чтоб жили в этом доме со мной Марина, Стаска, Дюшес. И чтоб мы могли приглашать время от времени в этот дом наших друзей. Олега, Диму, Андрея – и еще многих, кого мы любим.
МАРИНА ДЯЧЕНКО: А я ни о чем не мечтаю. Мне и так хорошо.