Рубеж
Шрифт:
– Выспался?
– Да, - сегодня можно и всю ночь не спать.
– Так оно и будет, если наша навигация не ошиблась.
– А чего ей ошибаться? Они ведь ей управляют.
– Верно, но мало ли.
– Надеюсь, что нет. Ещё один день этой тревоги не выдержу.
– А как твои дети? Не волнуются?
– Михаил только. Ну, и похоже Элис. Наверное, он ей рассказал.
– Так ты его всё-таки предупредил?
– Да. Ещё до того, как ты мне об этом сказал, - кивнул Алекс.
– Хорошо. Я всё больше убеждаюсь, что даже мой единственный ребёнок был готов к тому, чтобы быть капитаном. Знаешь, быть может, они нас уничтожат скоро, и это наш последний разговор. Но знаешь, Алекс, на фоне того, что мне не из чего было выбирать, ты оказался неплох.
– Ну спасибо.
– Подожди, не перебивай. Дай, я скажу. У всех наших предков было много детей. И сам знаешь, что критерии выбора никогда не были постоянными. Но у них в любом случае была возможность выбрать. Но даже при том условии, что ты был один, всё сложилось просто хорошо. Надеюсь, ты сможешь перенести эти мои идеалы на своих детей. Сможешь выбрать правильно.
– Знаешь, пап, весь вопрос не в том, каким я родился, а в том, каким ты меня воспитал. То, что я не такой, как тебе хочется, в наших условиях означает ровно одно. То, что ты не уделял мне достаточно внимания. Ты был суровым и жёстким, одним из самых лучших капитанов "Фарадея-14", но ты совершенно не уделял внимания мне. Признай это. У меня не было конкурентов, и я был единственным ребёнком в этой семье. В нашем кубрике я жил практически один, потому что ты почти всё своё время отдавал работе. Ты засиживался на вечерних дежурствах и не мог меня ни в чём ограничить. Ты должен благодарить меня за то, что я стал таким, какой я есть сейчас. Ты в этом участия мало принимал. Кроме того, что выполнил свой капитанский долг: передал мне свои умения и навыки.
– Тогда в чём-то хорошо, что ты сформировал себя сам. Но, к моему глубокому сожалению, не во всём. Есть ещё один момент, Алекс. Отрицательный.
– Это какой же?
– Я знаю про тебя и Кэтти.
– Про меня и Кэтти?
– Не изображай невинность. Я хотел провести с тобой беседу в ближайшее время. Но так вышло, что эта ситуация изменила мои планы.
– Вот даже как. Ты, видимо, сильно затягивал со своей беседой, - Спенсер недовольно покачал головой и отвернулся к монитору.
– Выслушаешь меня?
– спокойно сказал Виктор.
– А что, у меня есть выбор? Я уже слушаю.
– Не переведёшь свои глаза на меня? Я понимаю, что этот объект очень важен, но его ещё нельзя увидеть.
– Хорошо, - Алекс развернулся и посмотрел на отца.
– Я хочу рассказать тебе свою историю. Я стал вдовцом очень рано. В тот период, когда у меня ещё могли быть дети. Но второй жены у меня не было, хотя были кандидатки, и немало.
– Может быть, ты зря отказывался?
– немного съязвил Алекс.
– Ну, тебе, я вижу, виднее. Но у меня были свои причины. Я считал, что это было бы нечестно по отношению к тебе и твоей матери. Мне с ней повезло. Пожалуй, ещё больше, чем тебе с Джулией. Джулия была единственной достойной девушкой в твоём кругу. А твоя мать была не единственной достойной в моём. Но я изначально выбрал именно её. Ещё до того момента, как узнал, что нам с ней, к счастью, разрешено производить потомство. Жаль, что жизнь её так быстро оборвалась, и мы почти не побыли вместе. Жаль, что я не смог передать тебе такие черты характера. Наверное, мне казалось, что это нечто должное, но нет.
– У тебя сложилось так, у меня по-другому. Джулия, к счастью, жива, да и всё остальное в порядке.
– Речь сейчас не о ней. С ней тебе, кстати, очень повезло. Кэтти ведь вилась вокруг тебя всю школу. Тогда ты выбрал не её, но потом, как мне кажется, ты начал сомневаться. Я даже не углядел тот момент, когда ты дал ей пароль от навигационной. Когда она начала тебя вызывать, а ты, пользуясь тем, что Хиген тебе верит, стал списывать это на случайные явления. Она бесплодна, но половая жизнь её волнует не меньше потомства.
– А что ей, в рециклер проситься?
– немного резко спросил Алекс.
– Я не советчик в таких делах. У меня другие ценности. Но ты, я так понимаю, себя оправдываешь тем, что помогаешь ей не сойти с ума. Чтобы она не наделала тут дел и её не отослали в рециклер досрочно. Ты читал хроники прошлых "Фарадеев", и знаешь, что почти все проблемы здесь из-за этого. И не говори, что не знаешь.
– Это моё дело, как себя оправдывать.
– Да, конечно, - широко кивнул Виктор, - завтра недовольных женщин может стать две. Тогда уже сложнее будет свести вызовы в навигационную на случайные объекты, движущиеся по курсу столкновения.
– Я не хотел ничего плохого. Я люблю Джулию и я остаюсь с ней.
– Да. Я вижу это. Я пока оставался в стороне, но беседа назревала. Дорогой мой Алекс, на твоём месте наш бравый предок Николас Спенсер старший отослал бы её в рециклер, даже шибко не выясняя, что и как. Хватило бы того, что она не благонадёжна.
– Но ведь нельзя же так!
– Можно. Можно, сынок.
– Легко говорить. Николасу Спенсеру повезло, - ответил Алекс, - тем, что его команда была отобрана, и до его смерти подобных ситуаций не произошло.
– Да. Но у меня, почему-то, не возникает ни малейших сомнений в том, что он смог бы это сделать.
– Это точно неизвестно.
– Для меня и так всё понятно.
– А ты бы смог?
– Смог бы, - хладнокровно ответил старик, посмотрев Спенсеру в глаза, - а вот ты нет.
– Тебе просто не приходилось оказываться в такой ситуации.
– Откуда ты знаешь, что не пришлось? Потому что дело не закончилось рециклером? Да, не закончилось. С одной дамочкой пришлось провести серьёзную беседу. Она уж больно рьяно рвалась за меня замуж после смерти твоей мамы. А потом все остальные поняли, что я нелюдим, что я слишком занят своей капитанской должностью, и мне хватает одного ребёнка. Я даже не взял для тебя мачеху, просто потому что знал, что она не смогла бы заменить тебе мать. Я надеялся, что ты и без этого сможешь стать капитаном. И поверь мне, Алекс, ты им стал, хоть и не самым лучшим. Я признаю свои ошибки как отца. И рад, что они не были грубыми.