Рубеж
Шрифт:
– На какие мучения себя надо обречь, чтобы самому залезть в рециклер? Это же страшно, - трагично сказал Дубов.
– Да. Я хоть точно не знаю принцип его действия, но больше чем уверен: никто не захотел бы оказаться в его камере живым.
– Мне теперь стало всё ещё больше непонятно. Может быть, Клайд сошёл с ума от горя, убил всех этих Тёрнеров, а потом запихнул их в рециклер?
– Но тогда зачем ему убивать остальных?
– задал вполне логичный вопрос Спенсер.
– Вот этого я точно не могу даже предположить.
– И в школе. Если там все следы последних дней, то кто всё это устроил? Это ещё точно были жители "Фарадея". Не было ведь ещё никаких инопланетян.
– Единственный способ это узнать, это направиться на мостик, Спенс.
– Да. Но до него ещё надо добраться.
Едва он это сказал, как в коридоре послышались шаги.
– Гаси монитор, Спенс!
– относительно громко прошептал Дубов и скрылся в противоположном углу.
Спенсер нажал на отключение рециклера и поспешил укрыться вслед за Дубовым. Он зацепил ногой огнемёт, и тот издал лязг, слегка немного проскользив по полу. Не прошло и десяти секунд после этого шума, как шаги послышались в проёме прощальной комнаты. На некоторое время воцарилась тишина. Спенсер вжался в стенку, стараясь хоть как-то сдержать своё сердцебиение и дыхание, хотя и понимал, что это лишь его ощущение, а снаружи через скафандр его почти не слышно.
Шаги прекратились от них примерно на таком расстоянии, как если бы ложе рециклера было выдвинуто. Его длина составляла чуть больше двух метров. Посторонний стоял безмолвно несколько минут, и могло показаться, что в прощальной комнате никого нет, но Спенсер ощущал чьё-то присутствие. Ситуация выглядела примерно так же, как в библиотеке. Но Алексу всё же было не так страшно как тогда. Просто теперь он знал, что тот, кто находится здесь, просто постоит и уйдёт, если они не привлекут его внимание. Так и вышло: спустя две минуты шаги стали отдаляться в сторону проёма, потом немного задержались в коридоре, но вскоре возобновились вновь и отдалились.
– Это оно и было?
– прошептал Дубов, - вы так постоянно от них прятались?
– Да. Наверное, это была одна из них.
– Охренеть. Я тут чуть не умер.
– Ничего. Если сможем так обходить их дальше, то и до навигационной дойдём. А пока может заглянем на пост охраны, а?
– Да. Хорошо. Дай только отдышаться.
К главному отделению службы безопасности вёл длинный узкий коридор. Он не предназначался для прохода большого количества людей. Вход в него был запрещён всем, кроме работников безопасности и капитана. Даже его ближайшим подчинённым пройти туда можно было только по его особому распоряжению. Они осторожно продвигались вперёд в темноте, сначала осветив свой путь фонариком и убедившись, что путь свободен.
В конце узкого коридора была дверь, около которой они остановились на пару минут, чтобы прислушаться. За ней находилась относительно просторная продолговатая комната, по обеим сторонам которой стояли большие компьютерные мониторы. Здесь должно было быть множество весьма ценных записей. По сути, любой инцидент, к которому привлекалась служба безопасности - а привлекалась она практически повсеместно к любому подозрительному происшествию - должен был быть отражен в здешних журналах. Но чтобы запитать хотя бы один компьютер, той батарейки, которая была у Спенсера, было недостаточно. Он надеялся, что от неё заработает относительно небольшой личный компьютер начальника охраны. Учитывая непосредственное участие его семьи и его самого в этих событиях, можно говорить о том, что в его личных записях всё это должно быть отражено особенно подробно. К тому же, у него скорее всего тоже был бумажный дневник, но его сохранность и местоположение не были точно известны.
Кабинет Клайда был вполне ожидаемым продолжением его дома. Всё находилось в идеальном порядке: чисто и аккуратно, как и подобает дисциплинированному работнику.
– Интересно, а руководитель службы безопасности ведёт обычный дневник?
– спросил Спенсер, когда за ними закрылась дверь кабинета.
– Я считаю, что всё высшее руководство ведёт, хоть об этом и не принято говорить, - ответил Дубов.
– Он хранит его там же, где и ты?
Спенсер открыл самый нижний ящик стола, и попытался найти там такое же двойное дно, как и в столе главного врача. Тайник присутствовал, но в нём ничего не было.
– Да уж. Небольшая ошибочка, - сказал Дубов.
– Видимо, у начальников охраны свои инструкции. Либо, дневник забрал кто-то до нас.
– Может быть, он просто положил его в другое место?
– Дубов принялся осматривать шкаф, на полках которого лежали разные бумаги.
– Может быть, но точно не сюда, - сказал Спенсер, проглядывая остальные ящики стола.
Он также проверил их на предмет двойного дна, но ничего подобного там не было. Уже ни на что не надеясь, он подключил батарейку, и даже когда компьютер стал запускаться, он не тешил себя особыми надеждами на то, что увидит что-то существенное. Если уж директор школы тщательно шифровал свои файлы, то что говорить о руководителе службы безопасности? Но к превеликому удивлению Алекса, компьютер ожил и даже больше того - уже сходу предлагал пользователю просмотреть особое сообщение.
– Дубов, кажется, здесь что-то есть, - позвал Спенсер.
– Что там?
– Сообщение. Написано, специальное.
Дубов подошёл к столу и заглянул в монитор. После того, как Спенсер нажал на кнопку "Прочесть", интерфейс компьютера перевёл его на дату - тридцать тысяч сто девяносто седьмого дня.
"Теперь мне совершенно ясно, что смерть Эмми Вандер не была случайной. Однако, я не располагаю соответствующими доказательствами. А если выдвигать голословные обвинения, которые потом не подтвердятся, можно лишиться звания и опозорить свою семью на несколько поколений вперёд, и поэтому я должен быть осторожнее. Сначала нужно во всём разобраться. Но это дело у меня на особом контроле. Если это действительно дело рук Тёрнера или ещё кого-то, я обязательно с ним разберусь, но сначала я установлю дополнительную слежку за ним и членами его семьи. Больше всего жалко Майка. Эмми была хорошей девочкой. Ничего плохого ни о ней, ни вообще о Вандерах сказать не могу. Они как раз те, кто несмотря на невысокий ранг в миссии, добросовестно выполняют свои обязанности, и не требуют никаких дополнительных привилегий вроде увеличения квоты или жилой площади. Эмми была у них единственной дочкой. Без преувеличения можно сказать, что её гибель стала для них ужаснейшей трагедией. Что же, я надеюсь, наш капитан сочтёт их квоту неиспользованной и разрешит завести ещё одного ребёнка, хоть это и вряд ли чем-то поможет безутешной чете Вандеров. А я пока постараюсь подобраться поближе к работе медицинской службы".
В конце сообщения находилась кнопка "Читать далее". После нажатия на неё всплыла другая заметка, сделанная примерно десятью днями позже.
"Моя интуиция подсказывает мне, что младший брат Тёрнера, который работает в моей службе, удаляет часть данных, которые должны доходить до меня. Даже несмотря на то, что я не привлекал его к этому делу, он каким-то образом оказывает влияние на ход работы моей службы. Для меня нет сомнения в том, что он сам всего лишь марионетка в руках своего старшего брата. Но вообще отстранить его от работы я пока не могу. У меня нет не то что веских, а вообще хоть сколько-нибудь логичных на это причин, о чём я сожалею, и каждый день пытаюсь их найти. Но они как будто чувствуют это, и каждый раз действуют так, как будто находятся на один шаг впереди меня.
Чтобы моя служба начала работать надёжнее, я должен поймать с поличным хотя бы младшего Тёрнера. После того, как это случится, нужно будет ограничить его контакты с любыми другими работниками безопасности. Данный этап считаю необходимым выполнить как можно скорее. Но хоть сколько-нибудь малой возможности для этого по-прежнему не представилось".
"Не прошло и месяца, как мы преобразовали Эмми, а у нас новая трагедия. Почти вся школа отравилась школьными обедами. Я срочно провёл соответствующую экспертизу, но никаких вредных веществ найдено не было. Либо это действительно случайность, как меня уверяют работники хозяйственной службы, либо очень хорошо спланированное преступление. Двое детей погибли.