Рубеж
Шрифт:
Еще один момент. Возможно, не самый главный, но все-таки — немаловажный. Мы не скрывали от населения ни имен, ни преступлений, совершенных высокопоставленными лицами. Поначалу кое-кто из придворных и коллег наказанных злоумышленников попытались уговорить редакторов газет не выносить сор из избы, не печатать, а если печатать — так не указывать имена, дескать — подорвется доверие к центральной власти, но получив от меня «отеческое внушение» на предмет того, что они и сами могут оказаться на страницах газет, как защитники преступников, поджали хвосты и засунули языки в место, куда их сложно засунуть.
Но народ все понял правильно. Понятное дело, что когда
Время от времени в отчетах об «уклонистах» попадались и совсем уж экзотические варианты. Если в армии существовали «самострелы», то на гражданке появлялись «саморубы», отрубавшие себе указательный палец на правой руке, а порой даже выкалывавшие глаз! А чего стоил отрок двадцати одного года, умудрившийся нажраться карбида? Врачи потом долго штопали его желудок… Не сомневаюсь, что с головой у парня не вполне нормально. Кто бы ещё в твердом разуме лопал карбид? Слышал про зеков, которые в надежде попасть в тюремную больницу глотают пуговицы, лезвия, а то и столовые ложки, но про карбид — ни разу.
Что ж, к военному делу «саморубов» не приставишь, но и в тылу нам нужны рабочие руки. А таскать тачку где-нибудь на Колыме, можно и без указательных пальцев. И медь на Урале можно добывать даже с одним глазом. А отроку с зашитым брюхом до скончания века придется шить голицы в одном из удаленных монастырей, при котором есть специальная больнично-арестантская келья на две дюжины человек.
Но помимо «нелегального» уклонения от службы было и «легальное». Например — в империи отчего-то появились «старообрядцы», которым религия запрещает брать оружие в руки. Допускаю, что среди представителей этого направления в православии, имеется такая секта. Но у нас пока еще главенствующей религией является «никонианство», а со старообрядцами, хотя и прекратили бороться и Единоверческие храмы по всей империи строим, все-таки не считаются. Нет, я лично к «староверам» отношусь хорошо, потому что сам происхожу из таких. А вообще — принципиальной разницы между старыми и новыми обрядами нет. Это вам не отличие католичества от православия. Хотя, если уж совсем откровенно, так я тоже не вижу смысла делить христиан на разные конфессии.
Но мои предки, которые числились староверами, а некоторые из них были ими не о названию, а по сути, от службы не бегали, а кое-кто даже и на фронтах побывал. Мой прадед, например, вернувшийся с войны без руки, но с двумя орденами. Так что — извините, дорогие мои одноверцы. Если вам нельзя брать оружие на фронте, дадут лопату. Вот лопатой-то станете не только окопы копать, но и от врагов обороняться.
Некоторые специальности в империи подпадали под «бронь». Например — работники поездных бригад.
Но здесь, нужно сказать, при формулировании списка, не уточнялось — а кто же такие «работники поездных бригад»? В моем понимании — это машинист, его помощники и кочегар.
В первую очередь получали «бронь» машинисты, помощники машинистов и кочегары на железной дороге. Ничего удивительного. Профессия редкая, хотя жалованье сопоставимо с жалованьем армейского подполковника, а то и полковника. А нынче, по военному времени, так и незаменимая.
Приобрести должность машиниста можно было двумя способами. Первый, наиболее распространенный — поступить на железную дорогу на должность кочегара, отработать так три-четыре года, а потом сдать экзамен на помощника машиниста. Опять-таки — по выработке двух лет в должности помощника, при наличие подходящей вакансии и твоего собственного желания, самому стать машинистом.
Но бывало так, что человек всю жизнь ходил в помощниках, не выражая желания продвигаться по службе. Ничего удивительного. Разница в жаловании между машинистом и помощником составляла пятьдесят рублей, а ответственности на все сто, а то и на тысячу.
Так вот — появилось огромное количество желающих стать кочегарами. Просто диву даешься — откуда же столько? Раньше желающих идти на тяжелую работу, да ещё и за небольшое жалованье почти и не было, а теперь очередь стоит.
А к какой категории отнести бригадира пассажирского поезда и проводников вагонов? Поначалу их тоже засчитали «за поездную бригаду», но опять-таки — появилось много желающих. А если раньше проводников не хватало, один обслуживал два или три вагона, то теперь их стало вдоволь.
Я, поначалу, хотел немного посвирепствовать и парой строк привести в соответствие с реальным положением дел понятие «поездные бригады». Но подумав, не стал пока этого делать. На железной дороге люди нужны. И количество пассажирских поездов, хотя и уменьшилось, но незначительно. В основном, за счет сокращения маршрутов за границу, а также в Царство Польское и Прибалтийские губернии. Но внутренние перевозки остались, хотя пассажирским поездам нередко приходилось стоять на полустанках, в «отстойниках» и часами ждать, пока мимом промчится поезд, имеющий приоритетное значение — боеприпасы на фронт или пополнение, или раненых с фронта. Но пусть наши пассажиры ездят, хотя и с опозданием, но с комфортом.
Глава 5
Лики войны
Порой кажется, что в теории ты знаешь о войне многие вещи, а вот столкнувшись на практике, начинаешь теряться. Известно, что во время боевых действий любая армия несет потери. Имеются потери возвратные — то есть, раненые и больные, получившие должный медицинский уход, возвращаются в строй. А есть безвозвратные. Погибшие на поле боя, умершие от ран или от болезней, порой даже в глубоком тылу. А вот потери «от дружественного огня» у нас настолько тщательно скрывают, что если бы не ведомство Мезинцева, то император бы вообще об этом не знал. А они составляют уже две тысячи человек.
А всего с начала военных действий армия потеряла сорок тысяч человек. Понимаю, по сравнению с Великой Отечественной войной это немного, но вот для меня такая цифра кажется огромной.
Отдал приказ — по возможности вывозить тела погибших по месту жительства, чтобы хоронить всех дома. Для этого каждый фронт имеет в своем распоряжении транспортную авиацию, что станет вывозить гробы в губернские города, где имеются аэродромы, а уж оттуда чиновники военных комиссариатов должны отправить тела домой. Любопытное совпадение. Мой приказ ушел в Военное министерство, а оттуда «спустился» в войска, заполучив исходящий номер 200. И теперь здесь, словно в моем мире, появился и свой «груз двести». Но повторюсь — специально ничего не подгадывал, номер не присваивал.