Рубежи
Шрифт:
Денис еле отцепил от себя чужую руку и спросил:
— Отвести к нему можешь?
Мигель кивнул.
Через несколько минут они вдвоем стояли возле наполовину погруженного в водопад щенка, и Мигель оправдывался, что трещины, должно быть, скрыты под водой. Сам он их не видел, но ведь если б их не существовало, то к чему тогда Конклаву Огня и Лин Вею суетиться? Наверное, он бы еще много отговорок нашел, если б на него не шикнули. Денис положил ладонь на голову каменному псу и почувствовал, как внутри него теплится живой огонь.
«Подожди немного, — пообещал он. — Я постараюсь придумать, как оживить вас. Я обязательно
Возвращаться обратно в палату не хотелось. Мальчишки забрались на подвесной мост и, свесив ноги вниз, смотрели на водопад и печать Агни внизу, молчали и думали каждый о своем. Заговорили одновременно.
— Откуда ты знаешь, что это щенок?
— Прости, что из-за меня тебя постоянно избивали.
Оба вздрогнули и одновременно переспросили:
— А?!
Рассмеялись и долго не могли успокоиться. Первым пришел в себя Мигель.
— Не знаю, почему щенок. Наверное, потому что меньше остальных статуй. Логично что ли…
Денис кивнул и вытер проступившие от смеха слезы.
— Извиняться не стоило, — сказал он. — Ты по сути меня столько раз спасал, что…
— Но бить тебя не должен был. И подхалимам этим бездарным позволять тоже. Они ж в магии настолько профаны, что их в Лабиринт и через сотню лет не пустит, не то, что тебя. Блин… Сейчас выглядит, будто я из-за Лабиринта подмазываюсь. Нет, не из-за него. Не совсем. Я просто… Просто увидел в тот день, как ты идешь, и все понял. В день последнего испытания я ведь правда хотел тебя спасти от страхолюдины…
— Ты спас.
— Не перебивай!
— А то получу?
— Ага, — Мигель беззлобно усмехнулся и легонько толкнул Дениса в плечо, а потом вновь стал серьезным. — Перед твоим последним испытанием со мной говорил Густаф Маркони. Пообещал, что если я сорву твое прохождение, то смогу вернуться домой. Я подумал: почему нет? Отличный шанс же! Еще и тебе услугу окажу — кому в здравом уме захочется переться к богине Сарасвати в темницу? Вот я и расстарался: и деве реки про нечистокровность наябедничал, и метку, на крови своей сотворенную, на руке тебе выжег. Только ты взял и все равно в Подземелье спустился. Я тогда испугался, что не вернешься… А потом злился, потому что Лин Вей приказал меня в Шамбале оставить. Типа раз ты испытания не прошел и не Калки, а я в прошлый раз по наущению отца испытания завалил, то может Калки как раз я? Ну и решил, что мол за нами обоими следить надо. Я тебя за это убить был готов, хотя ты тут совершенно ни причем. Вот злость на тебе и срывал, когда ж дошло — тупо не знал, как остановиться. А в тот день, когда ты из Лабиринта шел, я вдруг понял… Понял, что нет у меня никакого дома, никому я не нужен. Разве что Лин Вею для его партии против Конклава Огня сгодился. «Угадай, кто избранный» называется.
Он замолчал, и они долгое время просидели в тишине, потому что Денис не знал, что ответить. Слова пришли с воспоминаниями о братишке и его предложении «оставить Мигеля себе». Денис грустно улыбнулся своему воспоминанию.
— Знаешь, а ведь я, несмотря на то что мои родители живы, такой же сирота, как и ты.
— Значит, надо вас усыновить, чтобы стали братьями, — раздался позади них голос Макса Нилана.
Мальчишки обернулись. Улыбающийся Макс парил на уровне моста на широко распахнутых белоснежных крыльях и добродушно взирал на них.
— Ты откуда такой неприлично счастливый? —
— Запомните, дети, — наставительно изрек мужчина, — счастье всегда прилично!
Через неделю Денису сделали новые документы. Раз свои имя и фамилию ему оставить не разрешили, он взял девичью фамилию матери — Давыдов. Усыновить их с Мигелем Максу, конечно же, не дали, но сделали официальным опекуном обоих, отобрав опеку над Мигелем у любовницы Густафа Маркони. И для всех троих началось прилично счастливое время.
Глава 20. Рок-н-рольщик
— Девяносто девять маленьких багов в коде, — устало протянул Дэн и, закрыв глаза, откинулся на спинку компьютерного кресла.
Получив вчера вечером от Ланы этот мем, он не мог на нее не разозлиться и выбил в ответ: «Сегодня снова одна». На что получил лаконичное «хорошо» с точкой на конце, всегда означающей «сам дурак». Он и был дураком. Программа, над которой Дэн трудился уже больше месяца, отказывалась работать. Не просто отказывалась — ошибки, как в том меме, множились после каждой отладки, и казалось, что он не правит, а наоборот, портит. Он! У которого все всегда получалось. Который даже не бежал вверх по карьерной лестнице, а несся со сверхзвуковой скоростью, получив, наконец, место в долгожданном проекте, должного стать делом всей жизни!..
— Take one down, patch it around, — раздалось за его левым плечом.
Поначалу показалось, что бог Огня решил вдруг забыть о ссоре из-за поединка воли и заглянул посмеяться над когда-то опекаемым парнем. И Дэн почти ответил, куда следует пойти шутнику, когда понял, что не услышал ни мурлыкающих ноток, ни треска Изначального Пламени.
— Профессор Крэнстон, — Дэн подорвался на месте, но стоило открыть глаза, как в них ударил яркий дневной свет. — Я не…
— Не спал на рабочем месте вместо того, чтобы делать это дома? Сколько ты торчишь тут безвылазно?
— Со вчера…
— Мне попросить по камерам проверить?
— Третьи сутки. — Глаза, наконец, привыкли к освещению, и Дэн смог разглядеть дату и время на центральном мониторе — 9:15. — Ладно, можно считать, что сейчас пошли четвертые.
Профессор задумчиво покивал, окинул мимолетным взглядом экраны с разноцветными строчками кода в раскрытых окнах и вздохнул. Из чего следовал вывод, что у остальных членов группы тоже ничего не выходило с их задачами. Радоваться чужим неудачам Дэн не любил, а потому почувствовав удовлетворение, что не один такой, нахмурился. Крэнстон истолковал это на свой лад и успокаивающе похлопал по плечу.
— Ничего, — сказал он. — Пару дней отсыпайтесь все, а потом соберемся обсудить кто на чем застрял и не лучше ли обменяться заданиями. Да не кривись, это пока просто мысли вслух. Вдруг отдых окажется волшебной пилюлей, дарующей выход из матрицы. Да-да, вон конкретно из той, где у тебя какие-то иероглифы вместо формул.
Дэн посмотрел, куда указывал профессор, и увидел вязь округлых букв:
От напряжения, с которым он вглядывался в завитки и символы, глаза начали слезиться. А когда моргнул, показалось, что иероглифы слились в русские буквы, образуя фразу: «Пришло время вернуться». Дэн снова моргнул и потер переносицу, растягивая время, потому что объяснения происходящему у него не было и разбираться не хотелось.