Рубикон, или Мир в латах
Шрифт:
— Пожалуй, — сказал Гиборьян. — К тому же Якоби именно в Гринкоусте раскопал информацию о каких-то Д-излучателях. Правда, это и все, что мы имеем.
— Насколько мне известно, — сказал Громов, — есть подозрения, будто для инициации аварии на «Мэджик стар» был применен Д-излучатель.
— Да, — сказал Шарп. — Такие подозрения есть. Сразу после начала аварии на одном из холмов, окружающих АЭС, взорвался автомобиль. Кажется, с римским номером… Местоположение автомобиля таково, что с него вполне можно было применить Д-излучатель. К сожалению, информация о «Мэджик стар» была закрыта личным кодом Ленгмюра и Строева. Наши покойные руководители решили перестраховаться в этом вопросе, а вот того, что могут быть одновременно ликвидированы боевиками FMA, не предусмотрели!
— Технический отдел уже год занимается этим кодом, — пояснил Рыманов.
— Результаты — нулевые.
Гиборьян посмотрел на него с возмущением.
— Это ладно, — сказал он. — Личный код есть личный код. А вот почему мы совершенно не знаем даже того, о чем сказал Вальтер? Что за дурацкая секретность среди своих?
— Это придумал не я, — ответил Рыманов. — И не Кшижевский. Принципы информированности разрабатывались еще старым руководством. Тогда же были разработаны и принципы взаимодействия сил Западного и Восточного секторов.
— Вот и пожинаем плоды этой принципиальности! — воскликнул с горечью Гиборьян.
— Ты бы мог обеспечить секретность другими способами?
Гиборьян только махнул рукой.
— Послушайте, Вальтер, — сказал Громов. — А почему вы уверены, что этот самый Д-излучатель был применен с поверхности, а не, скажем, с орбитальных средств?
— Почему я уверен? — проговорил Шарп задумчиво. — Дело в том, что разрабатываемые до запрета конструкции Д-излучателей не имели мощностей, позволяющих инициировать цепную реакцию с околоземных орбит. Кроме того, сами разработки начались уже после того, как был введен мораторий на запуски военных объектов, поэтому скрыть подобный факт вряд ли было возможно. Таким образом, на орбиту Д-излучатели никогда не выводились.
— А не мог Пентагон вывести их с помощью каких-либо сверхсекретных запусков?
— Нет. Все запуски «Шаттлов» с военными целями контролировались соответствующими комиссиями конгресса.
— Хорошо, — сказал Громов. — Похвальная уверенность… А почему бы Ассоциации не применить излучатели с воздуха?
— Это тоже нереально, — ответил Шарп. — Военной авиации FMA не имеет. А гражданские самолеты не обеспечат условий наведения. Дело в том, что цепная реакция инициируется только при довольно длительном облучении.
— Что это за критерий — довольно длительном?
— По данным научно-технического отдела — не менее получаса.
— И все же мы поторопились с ликвидацией средств противовоздушной обороны!
— Ты, видимо, забыл обстановку в то время, — заметил Рыманов. — Как можно было объяснить общественности сохранение сил обороны, если перестали существовать силы нападения?
Громов кивнул.
— Хорошо, — сказал он. — Получается, угроза исходит только от диверсионных групп?.. Это легче. По-моему, у нас определены диверсионно-критические участки для каждой АЭС?
— Вот потому, — сказал Шарп, — я и ограничил срок подготовки двумя днями. Предстоит лишь сосредоточить необходимое количество живой силы и организовать охрану диверсионно-критических участков. Такую задачу ЮНДО одолеет даже при нынешней структуре и при отсутствии заместителей начальника секретного отдела. Серж вполне справится с этим и без нас. Наша же задача: в кратчайшие сроки выявить точное местоположение пунктов управления Ультиматумом, тут же организовать десантирование спецгрупп и разгромить выявленные пункты. Эти операции потребуют не так уж много сил.
— Не насторожат ли Ассоциацию предпринимаемые нами меры по усилению охраны атомных станций? — сказал Гиборьян.
— Нет, — сказал Шарп. — Ведь после обнародования Ультиматума мы, если мы грамотные руководители, и не можем не предпринять таких мер. Хотя бы для того, чтобы успокоить прессу и общественность… Другими словами, сейчас самый удобный момент для осуществления всей операции. — Шарп сел.
— Что скажете? — спросил Рыманов Гиборьяна и Громова.
Оба новоиспеченных руководителя Восточного сектора с минуту помолчали, а потом Громов сказал:
— Я согласен с Вальтером. Более удобного случая покончить с Ультиматумом у нас, пожалуй, не будет. А покончим с Ультиматумом — и Ассоциация после этого долго не протянет!
— Ваше мнение, Гиборьян?
Гиборьян молча кивнул.
— Ну что ж, — сказал Рыманов. — Тогда подытожим. Мне все это видится так… Первое. Обвинение Казимира Кшижевского в предвзятом отношении к Вацлаву Глинке, попытка возложить на Глинку все неудачи ЮНДО с доведением Глинки до самоубийства… Второе. Объявление посмертного заявления Глинки не соответствующим действительности и сделанным с целью отомстить Кшижевскому… Третье. Оперативные мероприятия: передислокация формирований ЮНДО в район атомных электростанций и организация усиленной охраны, имеющей целью предотвращение возможности применения террористами Д-излучателей. Это с моей стороны… С вашей стороны. Немедленное начало подготовки операции по блокированию командных пунктов Ультиматума вплоть — при необходимости — до уничтожения их. Так?
— Так! — сказал Шарп.
— Так! — сказал Громов.
— Тогда времени на это вам, я имею в виду подготовку — до среднеевропейской полуночи… Далее. Как вы видите сами операции по блокированию?
— Я думаю, необходимо воздушное десантирование, — сказал Шарп.
Гиборьян посмотрел на него, пожевал губами и проговорил:
— Послушайте! Не кажется ли вам, что, не зная географических целей Ультиматума, рано начинать такие действия?
— Ерунда! — сказал Рыманов. — Сил у нас хватит на охрану всех объектов. При необходимости подключим подразделения охраны общественного порядка. Кроме того, полагаю, что наиболее опасными точками являются АЭС, расположенные в густонаселенных местностях.
— Согласен, — сказал Шарп. — Не могут кригеры держать на прицеле все реакторы. Это ж какие технические возможности надо иметь!
— И все-таки я бы не спешил. — Гиборьян в сомнении качал головой.
— Послушай, Анри! — сказал проникновенно Рыманов. — Так можно ждать до морковкиного заговенья!.. Я, конечно, могу тебя и отстранить от участия в операции, но, кроме Глинки, только ты работал с Ридером… Ты пойми, сейчас самое время! Упустим его, потом еще неизвестно, как все повернется…