Рубикон
Шрифт:
Со второй пошло уже лучше — тут и горбылю применение нашлось: хотя из него доски вышли уж и вовсе страшненькие, но он решил, что обобьет двери шкурами, — оно и неказистую работу прикроет, и теплоизоляция дополнительная. Промучился с коробкой — под нее все же пришлось мастерить какую-никакую стамеску. Сладил из длинного болта. Хорошо все же, что у них на озере имелась техника, а у него развился самый настоящий комплекс Плюшкина. В его уазике кроме инструментального ящика имелся еще и ящик с различными болтами, гайками и еще черт знает каким железным хламом.
Так вот, разогреть в костре конец болта, а затем придать нужную форму не составило труда, разве времени заняло изрядно. Нужно все же озаботиться древесным углем.
Были вопросы с закалкой — он использовал простую воду, хотя кузнец и рассказывал, что неплохо бы под это дело сначала использовать отработку. Ну да, неплохо, вот только с маслом у него напряженка. Но все одно получилось гораздо лучше, чем обычное железо, он это напильником проверил, пока затачивал лезвие. Брусок у него только один, да и тот не новый, так что черновую работу он предпочитал доверять более грубому и твердому инструменту, с тоской соображая, что будет делать, когда напильник сточится. Их у него было два — один вот этот треугольный и другой круглый.
При всей неказистости получилось вполне прилично, а главное — работало так, как надо. Петли он снял с машины, чего уж там — начал разбирать, так продолжай. С другой стороны, на ход сильно не влияет. Особой надежды запустить двигатель он не испытывал, если только местные не знают какого места, где нефть выходит на поверхность, тогда можно попробовать получить бензин. Но выйдет ли что из этого, а главное — есть ли подобные месторождения? Вопросы, вопросы. Лучше уж исходить из худшего.
Оставался вариант со спиртом: уж что-что, а этот продукт получить вполне реально, и первая партия бражки уже настаивается. Но опять — сколько ты того спирту наделаешь, и захочет ли на нем работать двигатель? Мотор старый, простой как молоток, и он слышал, что вроде как к топливу не капризный. Но это еще выяснится, нужно будет все же попробовать. Так что разбирать только то, что не повлияет на ход, а ездить можно и на одной раме, с чурбаком под задницей.
Исходя из этого, он также уже использовал задний борт. Распрямил жестянку и сладил из нее заслонки для печи. Ну да, жалко металл, но с другой стороны, а из чего их еще делать-то. И дальше будет курочить авто, потому как много чего понадобится. Вот и жарочный шкаф для древесного угля нужен.
Хотя, откровенно говоря, тут жаба душила немилосердно — решил сначала попробовать получить его другим способом: металл ведь прогорит и проржавеет, и чем он тоньше, тем скорее это произойдет, ну и где он потом возьмет железо?
Хм… Вообще-то он печь сложил гораздо быстрее, чем изготовил и приладил эти клятые двери. Ну да чего удивляться, если он два дня убил только на изготовление досок и брусков для дверных коробок. А потом еще два дня на то, чтобы изготовить сами изделия, причем без единого гвоздя, все на нагелях и на сваренном из рыбьих костей клею. Только на петли пошли гвозди, которые он сам же и выковал, а вернее, перековал имеющиеся болты. Дело оказалось немудреным, с такими-то заготовками, но на будущее отметил для себя, что уголь для работы с металлом просто необходим.
Печь теперь прогревали регулярно, но без фанатизма — так, понемногу, чтобы глина, смешанная с песком, равномерно просохла без трещин. Угореть совсем не улыбалось, так что все должно быть добротно. Лариса сунулась было с переездом, но быстро отказалась от этой затеи. Внутри дома все еще сыро, и дышать было не очень. Опять же никаких форточек, так что и не проветришь. Пришлось этот вопрос отставить и продолжать проживать в палатке, хотя и стало уже прохладно. Ничего, вот просохнет печь окончательно — тогда можно будет топить получше и процесс ускорится. Самому дому просохнуть уже вряд ли получится: дни погожие случались, только даже наружная обмазка сохнуть не торопилась. Плохо. Как бы зимой проблемы не случились. Все за то, что по весне придется обмазывать по новой. Но ничего страшного — все лучше, чем переделывать сам саман.
Становилось слишком прохладно, и он решил уложить весь картофель в бурт. Ничего сложного, просто яма глубиной по пояс, можно и мельче, но кто его знает, какие тут зимы и насколько промерзает земля, это еще предстоит выяснить, — сверху камыш и земля холмиком. Кстати, попробовав тот картофель, что оказался резаным и попросту сгнил бы, Сайна осталась им очень довольна, а уж когда ей рассказали, сколько блюд можно из него приготовить, так и подавно.
Странно. Насколько помнилось Дмитрию, в Европе и в России этот плод никак не хотел приживаться. Хваленый второй хлеб его соотечественники массово стали возделывать и употреблять в пищу только в самом конце девятнадцатого века. И на какие только ухищрения не шли власти, чтобы заставить людей есть картошку, — тут и льготы по налоговому бремени, и премиальные, и напрямую заставляли. Но местные, как видно, были рады всему, что могло их избавить от голода. Опять же зимой в котел шли различные съедобные корешки — мясо-то основной продукт, но не всегда обломится такой солидный куш, как в этом году, да и род уменьшился чуть не вчетверо.
Прикинув так и эдак, Дмитрий решил, что пришла пора высаживать озимые. Плюнув на все, он посадил все зерна пшеницы и ячменя: все одно отличить озимые от яровых ему не светит, а у первых с урожайностью вроде как получше будет. Нашелся и дополнительный посевной материал. Это благодаря Сайне. Среди ее приданого оказалось и немного зерна. По виду нечто среднее между пшеницей и ячменем, эдакий гибрид. Но, как говорится, на безрыбье и рак рыба. Хм. Вообще-то хорошо, что поинтересовался, постарался поподробнее выспросить.
На открытых степных участках имеются чуть не поля с вот этим злаком, но тут было одно существенное «но». Оказывается, его нужно было собирать, пока он не вызрел полностью, потому как стоит чуть протянуть — и можно остаться без урожая. В отличие от культурных злаков, колосья этих успешно осыпались, как только процесс вызревания завершался. Так что дадут ли они рост, было определенно непонятно. Ну и бог с ними. Потерпит, хотя немного каши им все же удастся поесть.
А вот другие зерна, которых было побольше, он реквизировал полностью и безжалостно. Эти были какими-то бобами, схожими с фасолью, но в то же время имели несколько иную форму, скрученную чуть не в рогалик. Как рассказала Сайна, эти произрастают в основном рядом с кустарниками или на опушке под деревьями, так как имеют привычку оплетать ветви. Вот они вполне вызревали, и без проблем. Когда пожелтевший и высохший стручок слегка лопался, его можно было собирать, только не затягивать, потому как чем суше становилась кожура стручка, тем больше он раскрывался, пока зерна не вываливались. А вот это уже совсем другое дело, тут созревание полное.
Прикинул количество посевного материала, крякнул и взялся за лопату. Нет. Если так дело пойдет и дальше, то лошадь нужна однозначно. Хм. И лопаты нужны еще, вещь очень полезная — девчата, конечно, не так быстро работают, как он, но даже если они вдвоем соответствуют ему одному, то это вдвое большая выработка. Не так чтобы и мало.
Хорошо бы привлечь новых знакомых, но тут все очень сложно. Во-первых, им придется менять уже устоявшийся уклад жизни и превращаться из охотников-собирателей в крестьян, а старое всегда рушится с большим трудом. Во-вторых, как уже говорилось, местные были несколько ленивы — мужики, разумеется, — а труд довольно тяжел, тут без мужской руки никак. Конечно, он вроде не собирается устраивать тут культурную революцию и научно-технический прогресс, но с другой стороны, в одиночку… В одиночку он бы и дом не успел поставить, по-любому нужны помощники. Немного — пары человек вполне достаточно.