Рубин Великого Ламы

Дерош, заинтересованный, смотрел на молодого англичанина.

— Эта фантазия, кажется, крепко засела вам в голову! — наконец сказал он. — Послушайте, Рютвен, я к вам очень расположен и не хотел бы вам отказать. Я посоветуюсь с мистером Петтибоном и даю слово, если Возможно и если ваши родители согласятся, взять вас!

— Это верно? — воскликнул Боб с восторгом. — Вы чудный человек, Дерош, вы совершенство! Но кто же этот мистер Петтибон?

— Вот видите ли, эта личность мне крайне полезна без него я не мог бы обставить удобно мой аэроплан, я говорю о деталях: провизии, мебели, необходимом грузе и так далее. Господин Петтибон подрядчик по профессии, служивший главным образом в агентстве Крук и К°; он ежегодно отправлялся из одной части света в другую, сопровождая грузы ваших соотечественников, мало сделавших, впрочем, чтобы внушить иностранцу высокую мысль о британской благодарности!.. Но Бог с ними!.. Если господин Петтибон часто не обращает внимания на изящный вид предметов ради их практической пригодности, то, во всяком случае, для меня он незаменим. Он взял на себя все, буквально все. В минуту отъезда мне придется только сесть на аэроплан, как на чей-нибудь корабль, и отправляться. Я ему дал все полномочия. Он нанимает экипаж для аэроплана, высчитывает безжалостно все кубические сантиметры воздуха, необходимого для дыхания, количество чистой воды и коробки консервов, на которые каждый имел бы право. Вы поймете, что я остерегаюсь вмешиваться в распоряжения своего властелина… Но, если только будет разрешение мистера Рютвена, я вас пошлю к ужасному господину Петтибону с письмом. Если он согласится, я вас возьму!

— Дерош! Я бы расцеловал вас в обе щеки, если бы я был французом! — воскликнул Боб, весь сияющий. — Но вы знаете, у нас не выражают так своих чувств. Это путешествие создаст мне богатство! Я буду вам навеки благодарен!

— Вы продолжаете думать, что в Тибете стоит только нагнуться и подобрать богатство?

— Конечно. Вы говорите верно!.. Стоит только нагнуться! — воскликнул Боб с восхищением. — А теперь я вас оставлю, чтобы просить разрешения отца, как вы

того требуете.

— Да, я требую. Во Франции мы имеем слабость придавать значение мнению наших родителей, особенно в вашем возрасте, немного только ушедшем от грудного младенца, мой бедный Боб, — сказал Оливье Дерош, ласково кладя руку ему на плечо. — Но главное условие, sinequa поп, — никому ни слова до последней минуты. Я нарочно пригласил господина Петтибона чтобы избежать самому составлять экипаж. Я знаю хорошо, что происходит в Лондоне из-за малейшего бала не сомневаюсь, что в моем случае, я был бы завален просьбами. Удивляйтесь моей предусмотрительности с того времени, как я вошел сюда сегодня утром, я говорил с четырьмя лицами, и все четверо предлагали включить себя в экипаж… Что же будет дальше? Помните, что только для вас я сделал исключение» и при одном условии, что вы сохраните это в строжайшем секрете от всех, исключая ваших родителей. Согласны?

— Да, согласен!.. — воскликнул Боб, хлопая его по руке.

ГЛАВА VII. Мистер Петтибон

Молодой Рютвен оставил Оливье Дероша, полный фантастических грез, которые уносили его под облака. Он ни на одну минуту не сомневался в согласии отца; а какая роскошная перспектива раскрывалась перед ним при слове «Тибет»! Там, конечно, легко найти рубины в двенадцать миллионов, или хоть, чтобы не преувеличивать, такие, которые стоят несколько тысяч фунтов стерлингов. Оливье, который берет его с удовольствием (какой чудный человек этот Дерош!), он, конечно, не откажет отделить ему часть своих богатейших копей. Если он берет с собой только его одного, отказывая всем, кто добивался этого счастья, то уж это одно ясно доказывает его намерения. И как только он разбогатеет, само собой, явится в Англию, затмит всех товарищей своими лошадьми, гончими собаками, яхтами и экипажами. Но для начала он воспользуется богатством еще за границей, побывает во всех странах света… Но почему же не на аэроплане? Дерош велит построить ему аэроплан, это будет оригинально и роскошна И туда он будет пускать только людей порядочных.

Дерош хорошо понимает, не пуская к себе на аэроплан первого встречного, как зависит удовольствие путешественников от состава спутников… И он сделает точно так же… Ни одного глупца, ни одного лишнего человека! Он возьмет только людей умных, интересных, молодых, здоровых и отважных… Как жалки в путешествии эти люди, которые всегда болеют и всего боятся!..

Так размышлял молодой Боб, направляясь большими шагами к отцовскому дому.

Чтобы увидеться с отцом, ему пришлось дождаться обеда. Но когда подан был десерт и вина, слуги удалились, а дамы ушли в залу, Боб сообщил мистеру Рютвену о своем счастье, неожиданно свалившемся на голову.

Мистер Рютвен и его старший сын Реджинальд широко открыли глаза. Не без зависти предполагаемый наследник слушал младшего брата, который с оживлением объяснял свою цель путешествия и верную выгоду, которую он получит.

— Какое счастье!., какое счастье! — повторял старший не без досады, — счастье, от которого можно повеситься!

— Ну, конечно!., именно нам это и нужно, нам — бедным горемыкам, младшим сыновьям!.. Значит, вы согласны? — обратился он к отцу. — Тогда напишите слово Дерошу. Он не хочет брать меня без вашего согласия.

— Какой прекрасный француз! — заметил Реджинальд с иронией.

— Очень любезно с его стороны! — сказал в то же время мистер Рютвен, — к этому вечеру я напишу ему.

— А потом, как вы думаете, следует ли посвятить в этот проект мою мать и сестер? — спросил Боб.

— Без сомнения. Нельзя же пускаться в такую экспедицию, не сообщив матери! Идите вместе в залу: я же приду туда с письмом Дерошу.

Оба молодых человека вошли в зал. Каково было удивление матери и радость сестер при известии, что их брат примет участие в предприятии, которое кружило всем головы.

— Главное, ни слова никому из ваших подруг! — авторитетно объявил Боб. — Я хорошо знаю, что для девиц нет большего удовольствия, как болтать, особенно когда надо хранить секрет… язык у них чешется!..

— О, Боб!

— Как будто мы более болтливы, чем вы! — сказала Марта, пожимая плечами.

— Вот и доказательство!.. Мистер Боб как можно скорее поторопился рассказать нам свой секрет! — насмешливо прибавила Полли.

— Не будь такой противной, Полли; я вам рассказал единственно потому, что думал, что вы огорчитесь, когда узнаете о внезапном отъезде вашего брата. Но запомните хорошо одну вещь! Мистер Дерош поставил мне условие, sine qua поп, что я сохраню это в секрете! Вы не знаете no-латыни, но это не важно…

— Немного лучше вас, может быть! — перебила Полли с кислой улыбкой.

— Да, наконец, понимаете вы или нет по-латыни, все равно, но только никому ни слова, если вы не желаете, чтобы это дело расстроилось!.. Итак, держите язык за зубами!

— Боб, я надеюсь, вы привезете мне рубинов! — воскликнула Мюриель, хлопая в ладоши. — Ожерелье я закажу оправить, как у леди Темпль!

— Вы получите великолепные рубины! — сказал Боб важно. — Нетрудно понять, что если у меня в руках будет миллион, я не позволю моим сестрам одеваться как нищим!

— О, если бы нужно было ждать вас, чтобы не ходить в тряпках! — возразила Полли, заливаясь смехом.

— Вы глупы, Боб! — сердито сказал старший брат.

— Глуп, сколько вам угодно! Вы не будете считать меня глупым, когда я приглашу вас на свой аэроплан… Дерош мне построит… Он меня очень любит, этот милый Дерош. В этом виден хороший вкус, не правда ли, Полли?

— Дорогой сын! — сказала мистрис Рютвен, — зачем говорить легко о таких серьезных вещах? Я боюсь увидеть вас уезжающим на этой машине.

— Согласен, маменька! Но когда вы увидите вашего сына в золоте, вы скажете другое! Вы еще не знаете, вы все, здесь сидящие, какие мои намерения относительно вас, как только богатство будет в моих руках. Прежде всего, для матери построят образцовую школу в деревне; там будет бесплатная лечебница, и она будет раздавать лекарства, как делают добрые дамы в нашей стране. Для Полли у нас будет библиотека, какой никогда не бывало! Там будут собраны все болтуны которые некогда держали перо в руке, со времен Аристотеля до Юнга! У Марты будет конюшня, полная лошадей! А для мисс Мюриель туалет от Борта каждую неделю, если это ей нравится!., даже платье, убранное рубинами!