Рубиновый рыцарь

Эддингс Дэвид

— И что же с ним в конце концов случилось? Как-то один из наших братьев кормил его и он на него напал. Так что пришлось убить его. Мы еле справились с ним впятером, да и то, он здорово потрепал нас.

— Улэф, — подозрительно проговорил Спархок, — ты морочишь мне голову.

— Что ты, Спархок. Тролли — это не так уж страшно, тем более, когда рядом с тобой много вооруженных людей. А пара стрел в живот делают их гораздо более осторожными. Вот огры — другое дело, у них недостаточно мозгов, чтобы быть осторожными, — Улэф почесал щеку. — А вот однажды у

одной огрской самки проснулась неудержимая страсть к одному брату в Хейде. Она была даже не очень уродлива, для огра, конечно. Она тщательно следила, чтобы мех у нее был чистым и рога блестели, и даже полировала клыки. Ты знаешь, они для этого разжевывают гранит и жуют крошку. Так вот, о чем это я? Ах, да, значит эта огриня влюбилась в одного рыцаря в Хейде. Обычно она пряталась в окрестных лесах и пела для него — это были самые ужасные звуки, которые я когда-либо слышал. За сто шагов от нее от ее голоска осыпались иголки с сосен. Рыцарь больше не смог выносить этого и постригся в монахи. А огриня после этого стала чахнуть.

— Улэф, ты дурачишь меня!

— Да почему дурачу, Спархок? — запротестовал Улэф.

— Ладно. Значит лучший способ справиться с Гверигом, это остаться в засаде и положиться на стрелы?

— Для начала. Однако лучнику надо быть поближе — у троллей толстая шкура и густой мех, а в темноте стрелять, сам понимаешь, непросто.

— Флют обещала, что сделает достаточно света для нас.

— Странная она чрезвычайно, даже для стирика.

— Да, мой друг.

— Как ты думаешь, сколько ей лет?

— Понятия не имею. Сефрения даже и не намекнула мне. Но что она много старше, чем выглядит, и мудрее, чем мы можем представить я знаю точно.

— Да. Что ж, теперь нам хотя бы Ищейка не будет докучать.

— Верно.

— Спархок! — окликнула малышка. — Иди сюда.

— С того момента, как она заговорила, жизнь стала много сложнее, — под нос себе пробормотал Спархок, оборачиваясь, чтобы ответить.

— Гвериг делает что-то, чего я не могу понять, — сказала Флют, когда он подошел.

— Что именно?

— Он движется по озеру.

— Он должно быть нашел лодку. Улэф говорит, что тролли не могу сами плавать. А куда он направляется?

Девочка закрыла глаза и замерла.

— Примерно на северо-запад. Он хочет обойти город Вэнн и сойти на берег в стороне от него. Нам надо проехать немного на юг, чтобы мы могли перехватить его.

— Я скажу остальным, — сказал Спархок. — А быстро он плывет?

— Сейчас очень медленно. Он, наверно, не умеет обращаться с лодками.

— Тогда у нас есть время, чтобы добраться до берега раньше, чем он.

Они быстро собрались и поехали по дороге, идущей на юг вдоль западного барьера озера, в Эларис. Над Пелозией уже спускались сумерки.

— А ты не сможешь предугадать хотя бы примерно, где он выберется на берег? — спросил Спархок, едущую на руках у Сефрении, Флют.

— Могу показать кусок берега длинной в милю, — ответила та. — Ведь там течения и ветры, сам понимаешь. Смогу сказать точнее, когда он подплывет поближе.

— Он все еще двигается медленно?

— Даже еще медленнее. Видимо он плохо справляется с веслами, если они у него, конечно, есть.

— А как скоро он должен выйти на берег, не знаешь?

— Ну, не раньше завтрашнего рассвета. Он, кажется, ловит рыбу, ему же нужно есть.

— Руками?

— А у троллей очень быстрые и ловкие руки. Но на поверхности озера он себя чувствует неуверенно, иногда он даже не уверен, в какую сторону плывет. У троллей вообще не слишком хорошо с чувством направления. Когда они на земле, то могут чувствовать север, а на воде нет.

— Тогда мы заполучим его.

— Не празднуй победу, пока не выиграл битву, Спархок, — колко усмехнулась Флют.

— Вечно ты хочешь сказать что-нибудь поперек, Флют. Ты знаешь это?

— Но ты же все равно любишь меня? — сказала девочка разоружающе искренно.

— Ну что ты будешь с ней делать? — сказал Спархок Сефрении. — Она просто невозможна.

— Отвечай на ее вопросы, Спархок, — посоветовала наставница. — Это гораздо важнее, чем ты думаешь.

— Временами, конечно, мне хочется отшлепать тебя, — сказал Спархок малышке, — но все же я очень люблю тебя, помоги мне Боже.

— Вот и все, что мне было важно услышать, — вздохнула Флют, и закутавшись в плащ Сефрении устроилась спать.

Они следили за большим участком берега, разъезжая вдоль него и вглядываясь в ночную темноту. В течении ночи Флют постепенно сужала участок их патрулирования, сводя их все ближе друг к другу.

— Как это у тебя получается? — спросил ее Келтэн.

— Он поймет? — в свою очередь спросила Сефрению Флют.

— Келтэн? Может и нет, но попробуй объяснить ему, если хочешь, — улыбнулась Сефрения.

— Понимаешь, Келтэн, это по разному чувствуется, когда Беллиом движется на тебя, от тебя, прямо или по диагонали.

— Аааа, понятно, — протянул Келтэн.

— Ну вот видишь, — радостно произнесла Флют, обращаясь к Сефрении, — я смогла объяснить ему!

— Только один вопрос, — добавил Келтэн, — что такое диагональ?

— О, Келтэн, дорогой, — Флют в отчаянии зарылась лицом в складки плаща Сефрении.

— Эй, ну так что же все-таки это? — Келтэн обернулся к остальным Рыцарям.

— Давай-ка отъедем немного на юг, — сказал в ответ Тиниэн, — и поглядим, что там на озере. А по дороге я объясню, что это такое.

Спархок, молча наблюдавший за этой сценой, поворотил Фарэна и поехал вдоль берега на север, вглядываясь в темные воды.

Поздняя луна наконец-то поднялась над горизонтом и отбросила призрачный свет на озеро. Спархок с облегчением вздохнул. Выслеживать тролля в темноте трудновато, теперь будет немного легче. Сейчас оставалось только дожидаться, чтобы Гвериг добрался до берега. После всех трудностей, которые им пришлось перенести во время поисков Беллиома, такое бездеятельное ожидание таило в себе какой-то подвох. Спархок нервничал. Постоянно им что-то препятствовало и на этот раз тоже не могло пройти все так гладко.