Рубины Блэкхерста
Шрифт:
– Это легко объяснимо, но вам-то следовало бы знать о привычках азартных игроков, мисс Максвелл. Он носит пальто наизнанку, чтобы ему везло в игре, это у них так принято.
– В самом деле? Тогда понятно. Но в связи с игрой он тоже может испытывать финансовые трудности, как и я, и это могло подтолкнуть его на кражу, – сделала Хезер свой вывод.
– Вы правы, – согласился Блэкхерст. – Но граф очень и очень богат. Он мог бы купить себе сотню таких колье и не почувствовать при этом стеснения в финансах. Это неподходящий кандидат
Девушку охватило разочарование.
– Как вы можете, не сходя с места, сразу отмести все мои предположения. Мистер «Член» должен быть таким же подозреваемым, как и все другие!
Блэкхерст покачал головой.
– Ожерелье было обнаружено не среди его вещей, а среди ваших.
Хезер в волнении сжала пальцы в кулаки.
Словесная перепалка с Блэкхерстом ни к чему не привела. Ей надо брать решение всех проблем на себя. Она уже не могла рассчитывать на чужую помощь.
Думая, что еще можно предпринять, девушка решила уйти в свою комнату и для начала хорошенько выспаться.
Не успела она даже подняться, как в комнату ворвался сержант Бэгберн, в своих жирных пальцах он нес пару сережек – рубиновых с бриллиантами.
ГЛАВА 7
Глаза сержанта Бэгберна светились триумфом. Он показал пальцем на Хезер:
– Я нашел их среди ее вещей!
Хезер вряд ли почувствовала бы большую дрожь, если бы кто-то вылил ей на голову ведро ледяной воды. Колени ее от ужаса подкосились, слова застряли в горле. Ей показалось, что сами драгоценные камни насмешливо глядят на нее заодно с сержантом.
– Кто позволил вам рыться в моих вещах? – спросила она. Ее слова были еле слышны, губы едва шевелились, а сама девушка не могла оторвать взгляда от камней.
– Это часть исследования состава преступления. С этой целью полиция обследует каждую щель, переворачивает каждый камень. Ха-ха, или, правильнее сказать, драгоценный камень, не так ли? – Чтобы оценить эффект своих слов, сержант сделал театральную паузу, а затем обратился к Блэкхерсту, который сидел молча, никак не реагируя на слова полицейского. – Ну что, теперь достаточно доказательств виновности мисс Максвелл?
Очевидно, Бэгберн не мог отказать себе в удовольствии уколоть Блэкхерста за то, что тот раньше воспрепятствовал его приказам.
– Как вы видите, я был прав с самого начала. – Он указал на Хезер. – Эта шлюха думала, что сможет всех обмануть, спрятав сережки на дне бутылки с тальком, но я раньше уже встречался с такими уловками. – Сержант достал для всеобщего обозрения светло-голубую бутылочку из фарфора. На ней был рисунок из незабудок, на фоне которого его толстая рука выглядела диковато.
Хезер, чуть не заревев от горя и тоски, упала в кресло. Ее парализовал страх. «Это конец, – подумала она, – теперь меня точно повесят». Это была ужасная, совершенно невероятная мысль.
– Это ваша бутылочка, мисс Максвелл? – холодно спросил мистер Блэкхерст.
Хезер, беззвучно шевеля губами, кивнула. На ее глаза наворачивались слезы, она тупо смотрела на носки его лакированных зимних ботинок. Прижав к лицу носовой платок, бедняжка пыталась придумать хоть какое-нибудь оправдание. Все ее существо заполнил страх. Она увидела, как ботинки направились в сторону сержанта.
– Получается так, что если вы правы, сержант Бэгберн, то мне не остается ничего, кроме как поблагодарить вас за служебное рвение.
Хезер ощущала, что с каждым его словом она становится все ближе и ближе к виселице. От этих мыслей у нее перехватило дыхание. Они душили ее, словно веревка. Девушка сделала короткий судорожный вдох. Жесткий, обвиняющий взгляд Блэкхерста пронзил ее. Проглотив слюну, она наконец поняла, что может что-то сказать в свое оправдание, что к ней вернулся голос.
– Я вижу эти сережки в первый раз, – начала Хезер прерывающимся голосом. – Это истинная правда.
Мистер Блэкхерст засмеялся деревянным смехом:
– Мне кажется, что я уже когда-то слышал эти слова, мисс Максвелл. Вам следует рассказать нам нечто более убедительное. – Он сделал в ее направлении два шага и угрожающе покачал серьгами прямо перед ее глазами. На драгоценных камнях были заметны частицы талька, которые делали огонь рубинов менее ярким. Своими холодными пальцами, которые плохо слушались ее, девушка дотронулась до камней.
Сержант наблюдал за происходящим, ожидая развязки, Хезер чувствовала его нетерпение.
– Следите за ней, она может украсть их прямо из-под вашего носа, мистер Блэкхерст, – предостерег он. – На нее теперь необходимо надеть наручники. Надеюсь, вы это поняли, все же я оказался прав. – Чтобы усилить действие своих слов, сержант сделал шаг вперед и вытащил наручники, которые, похоже, были с ним повсюду. Хезер уже ощутила на своей коже их холодный металл, но Блэкхерст еще раз пришел ей на помощь.
– В самом деле, сержант Бэгберн, ваше чрезмерное служебное рвение иногда просто утомляет. Неужели вы так низко цените свои способности проконтролировать поведение мисс Максвелл без того, чтобы прибегать к помощи наручников?
От этих слов сержант ощетинился, его лицо угрожающе покраснело.
– Вы мешаете всем моим распоряжениям, сэр, и я хотел бы вообще снять с себя ответственность за это дело. – Он ожидал уступки Блэкхерста, но тот промолчал, и в комнате опять воцарилась тишина.
Хезер попеременно смотрела на них обоих. Под обескураживающим взглядом мистера Блэкхерста сержант быстро лишился своей воинственности. Он начал заикаться, запинаться и нервничать:
– Ну хорошо, пусть будет по-вашему, пока не прояснится все дело. Я беру на себя охрану двери. Дайте мне знать, когда вы закончите допрос мисс Максвелл. Гулко ступая по половицам, сыщик покинул комнату. В каждом его шаге звучало неодобрение.