Рублевка
Шрифт:
– Это так? – поинтересовался Багдасар. – Бамбуло не гонит?
– Не было!
– Не гонит!
– Я сам видел. Парень на нарах сидел!
– Правильно!
– Можешь вернуться в строй, – Саркисян ткнул в Юрия пальцем. – Пока можешь. Но помни: никто с тебя обвинения не снимает. Ты можешь быть заказчиком. Что касается исполнителя… Господин Бамбуло, вам слово.
– Я никого не убивал!
– Он не убивал! – скривился в усмешке Двупалый. – А кто ж по-твоему это сделал? Я, что ли кореша своего мочканул?
– В
Корнилов бросился к Саркисычу.
– Багдасар! Ты не имеешь права! Ведь знаешь же: Степан не при делах! Он же его…
– Имею право. И знаю только одно: в моем бараке труп и убийца должен быть наказан. Не сверкай глазами, Корнилов. Сегодня вечером ты, быть можешь, еще позавидуешь участи Бамбуло.
– Кто у нас чьей участи тут завидует?
Юрий обернулся на знакомый голос. В начале коридора стоял Егор. Судя по всему, он улыбался, но поскольку нижняя часть лица была закрыта респиратором, веселость охранника оставалась только предположением.
– Что у вас здесь творится, староста?
– Убийство! – Багдасар вытянулся в струнку. – Есть двое подозреваемых!
– Ну, это не по моей части, – Егор подошел к Корнилову. – А я – за тобой. Староста, выдайте парню респиратор. Что подсказывало, Юрий, что мы с тобой еще встретимся. Значит, решил делать карьеру таким путем?
– Решил.
– Не скажу, что он самый безопасный, но то, что самый быстрый – это уж точно! Пойдем, герой.
На поверхности Егор повел Юрия по бетонной дорожке, идущей вдоль стены бункера. Когда они свернули за угол и оказались на открытом пространстве Корнилов увидел небольшую площадку, в центре которой стоял крест. Поначалу Юрий решил, что это – очередное строительное приспособление. Думал так до тех пор, пока не поднял глаза. На кресте висел человек. Распятый по всем правилам, он свесил наголо бритую голову на грудь и не подавал признаков жизни. У подножия креста, с видом римского легионера расхаживал часовой. Егор заметил, что Корнилов замедлил шаг.
– Не тормози. Зрелище, конечно не для слабонервных, но… Без этого не обойтись. Парень, который болтается наверху и ждет прилета гарпий, принадлежал к высшей касте военных. У него было все, но генералу Самуйлику захотелось большего. Он предал Империю, спутался с нашими врагами из Одинцово. Фараону, да живет он вечно, пришлось жестоко наказать отступника. Муки его будут недолгими. Вообще-то, гарпий мы отстреливаем, но этой ночью им будет позволено немного порезвиться. К утру все будет кончено.
Когда крест остался позади, Корнилов вздохнул с облегчением. Вот тебе, Кэп, и генерал Самуйлик. Контрразведка фараона работает, как часы. Она переиграла опытных одинцовских вояк.
– А чем, Егор, вам не угодили одинцовские?
– Эта
Ах, Егорка. Если бы ты видел то, что видел я, то не говорил бы об этом так спокойно. Всеобщее сумасшествие. Слишком мягкое определение для Сфумато. Вы, ребята, видно, не в курсе, что всеобщее сумасшествие бродит в какой-то сотне метров от вашего Третьего Периметра.
– А не боитесь, что та же участь постигнет и вас?
– Глупости. Мы всегда начеку. Парочка часовых поговаривала о каких-то блуждающих огоньках, но после отдыха в карцере они полностью излечились от своего сумасшествия и сейчас, вместе с другими гастами, успешно трудятся на возведении Третьего Периметра. Но хватит болтать о всяких глупостях. Мы почти пришли.
За новым поворотом Корнилов увидел огромный бетонный параллелепипед здания без окон и дверей. Через всю его стену, по диагонали тянулась сделанная затейливым шрифтом и подсвеченная мигающими лампочками надпись.
– Жукоффка плаза, – прочитал Корнилов. – Это еще что за хрень?
– Не хрень, совсем не хрень, а наш торговый дом, – с гордостью отвечал Егор. – Не забывай, что наша элита – контингент специфический. Ей без шоппинга – полный зарез. Вот и таскаются по бутикам. Кто защитный костюмчик, расшитый стразами прикупит, кому берцы на трехслойной платформе приглянутся. Мода есть мода, пусть и постядерная.
– Так они ж по подземным ходам в свои бутики приходят и надписи этой не видят.
– Правильно, но ты-то увидел.
– Увидел.
– А значит, испытал и зависть, и почтение.
– Ух, испытал. Просто до костей пробрало.
За следующим поворотом Юрий увидел, что отбило у него всякую охоту подтрунивать над нравами рублевских.
Пирамида. До нее было всего каких-нибудь сто метров. Центральное сооружение Жуковки, конечно, уступало в размерах настоящим пирамидам, но все равно являло собой величественное зрелище. Поверхность Пирамиды была выложена тщательно отполированными каменными, песочного цвета плитами, а вершину ее венчал тетраэдр, отлитый из желтого металла.
– Не задирай голову, Корнилов, шею вывихнешь. Да, это то, что ты думаешь. Золото. Э-э-э, парень, ты куда? В Пирамиде тебе делать нечего. Не дорос еще.
Егор свернул к трехэтажному особняку с четырехскатной, крытой красной черепицей крыше. Некогда белые его стены успела подпортить непогода, перекрасив их в серый цвет. Юрий заметил прямоугольники, расположенные по всему фасаду и понял, что это следы тщательно заделанных окон.
Егор поднялся на крыльцо, остановился у стальной двери и сунул в прорезь карточку.