Рухнувшая с небес
Шрифт:
— Да, — дрожащим голосом сказала женщина, — здесь точно приложилась нечистая сила.
И она показала на приборную панель.
На приборной панели капельки крови вывели страшную надпись «В ад».
Дом Замятина посторонние люди посещали редко, практически никогда, да и приятелей Замятин сюда не приглашал, друзей же у него не было вовсе. Женщины, в его доме из посторонних были только женщины, вот они составляли с домом единое целое, органично дополняя утонченную обстановку изысканной красотой. Не красавиц Максим Замятин не признавал как женщин, ибо искренне считал, что внешняя красота является неотъемлемым продолжением внутренней гармонии.
Лилит была для него женщиной и другом одновременно. Единственной женщиной, с которой он расстался, но которую по-прежнему боготворил и слушал. Страсть прошла, осталось взаимное уважение и общность интересов, словно они были не бывшими любовниками, а супругами, прожившими бок о бок не один десяток лет.
Сегодня Лилит приехала к нему для того, чтобы договориться о дальнейших планах продвижения проекта «Вероника Ветрова», удачно стартовавшего совсем недавно, но уже приносящего скромные дивиденды.
— «Фабрика звезд»? — озвучила мысль Лилит, небрежно стряхивая пепел в пепельницу из слоновой кости.
— Нет, — сидящий рядом с ней за столиком Максим покачал головой. Он потягивал дневной кофе и наслаждался его вкусом.
— «Две звезды»?
— Ты не оригинальна. Да и потом, возможно, она не умеет петь.
— В наше время это совершенно не важно. Тогда что? Интервью у нее было в нескольких центральных газетах, прямой эфир, кривой эфир, записи, съемки…
— Все не то, — сощурился Замятин. — Нужно нечто громкое, как смерть Стебловой, Надеждиной.
— Ради дела ты собираешься еще кого-то убить? — усмехнулась Лилит.
— Она и так идет по трупам, разве я не прав?
— Ты всегда прав.
Лилит задумалась. Замятин прав, нужно достаточно громкое дело, в котором всплывет имя Вероники. Лучше всего скандал, развернувшийся на страницах желтой прессы. Они заплатят ради того, чтобы бедная девочка выглядела чистой и пушистой, со стойкостью назойливой мухи вылезающей из этого дерьма. Только пусть дерьмо будет интересным. Оклеветанная, но не запятнанная. Хороший ход. Ради этого можно кого-то и убить, но это не ее проблемы, пусть о них думает Замятин.
Лилит отвлек мобильный телефон, разрывающийся в сумочке. Она достала, взглянула на экран и удивленно подняла вверх тонкие брови.
— Бывший директор Стебловой. С чего бы это? Я слушаю вас, Олег Викторович…
Лилит слушала, молча, затушив в пепельнице сигарету и придвинув к себе вторую чашку с кофе. Директор погибшей Стебловой распинался долго и чувственно, его пронзительный голос был слышен Максиму Замятину. Тот скривил красивое лицо, предугадывая, что мужик банально просится на новую должность.
— Вакансия занята, — громко заметил Замятин, недовольный тем, что их с Лилит тет-а-тет бесцеремонно нарушили.
— Он не о том, — отмахнулась Лилит и продолжила внимательно слушать. — Нужно ехать, — бросила она Замятину и поправилась, — нужно лететь!
— Что? — Максим изогнул темную бровь.
— Организуй срочно вертолет, — прошептала ему Лилит. — Я поняла, Олег Викторович, сделаю все, что смогу. Марс знает? Бедный, как ему было с ней тяжело.
Она отключилась и спрятала трубку обратно в сумочку.
— Что-то случилось? — в глазах Замятина забегали чертики.
— Случилось. На сороковом километре Дмитровского шоссе Кристина Валевская попала в аварию. Олегу дозвонились посторонние люди, нашедшие у потерявшей сознание Валевской мобильный телефон. Олег выполнял обязанности ее директора, грустное наследство. Говорит, он опоздал, она погибла. Нужно лететь.
— Нам? Зачем? — насторожился Замятин.
— В салоне машины он нашел скомканную фотографию Вероники Ветровой.
— За-ме-чательно, — произнес Замятин. — Все идет как по плану.
— Как? Или по твоему плану? — прищурилась Лилит, поднимаясь с кресла.
Замятин не ответил, подошел к телефону и принялся звонить.
Лилит согласились взять на борт дежурного вертолета пожарного надзора, добраться через образовавшуюся пробку на автомобиле в ближайшее время было совершенно невозможно. Замятин лететь отказался, впрочем, Лилит и не настаивала, лишний раз светиться спонсору было не к чему.
Место трагедии было оцеплено Госавтоинспекцией, вертолет приземлился на ближайшей опушке леса, и Лилит пришлось, увязая красными шпильками в мягкой траве, минут пять добираться до искореженной машины Молохова.
Она увидела ее издали. Возле машины возились спасатели, на дороге стоял транспорт инспекции и «скорой помощи».
— Назад сами доберетесь! — крикнули Лилит из вертолета, и двигатель зашумел, поднимая ветер, но она даже не обернулась.
— Все-таки следующей стала Валевская, — шептала Лилит, приближаясь к автомобилю.
— Кто такая? Убери посторонних! — заорал, глядя на нее молодой инспектор.
— Это не посторонние, — к Лилит подбежал Олег Викторович. — Как хорошо, что вы приехали! Я просто растерялся. Кристиночку уже погрузили в «скорую». Теперь спешить некуда, режут машину, чтобы потом разбираться. Они говорят, — он кивнул в сторону спасателей, — кто-то перерезал шланг с тормозной жидкостью. Но будут разбираться профессионалы. Какое горе, какое горе! Девочка была так молода и известна! Она подавала большие надежды и только начинала творческую карьеру… Что теперь будет? Что будет?