Рухнувшая с небес
Шрифт:
Дверь резко распахнулась, и на пороге появился Денис. Его перекошенная горем физиономия говорила, нет, она молча кричала, как ему тяжело видеть свою подругу в таком состоянии. Он не обратил никакого внимания на Ветрову, кинулся к Лене и схватил ее за руку. Вероника встала и отошла к окну.
— Зачем ты это сделала? Ты хотела отравиться?!
— Я, нет, не…
Замечательно, шумно выдохнула Вероника и оставила их одних, теперь он станет трезвонить на каждом углу, что модель с куриными мозгами сама решила покончить жизнь самоубийством. И никто ничего не узнает. Тот, кто верит в существование лишь материального мира без сущностей, параллельных жизней, призраков и муз, ничего не захочет знать.
Веронике вспомнилась притча.
К старому священнику пришел атеист и заявил, что он не верит в Бога потому, что его нет.
— Того Бога, в которого вы не верите, действительно нет, — ответил ему священник.
Она шла по больничному парку и думала, что Лену Радянову должны спасти, не смотря ни на что. Сейчас приедут ее родители, встретятся с Денисом… Или не встретятся, он испугается и сбежит. Это было бы лучшим вариантом событий. Почему Денис не такой ветреник как Иван Молохов?! Тот уже давно бросил бы модель, потерявшую привлекательный вид, и переметнулся к другому сексуальному объекту. Или это любовь? Тогда у нее слишком извращенный вид! Тогда Вероника против любви, ничего такого ей не надо, Лене Радяновой тоже! Любовь должна быть созидательным чувством, она должна спасать и поддерживать. Тогда это должна быть неземная любовь, ведь человек по своей сущности разрушитель.
Лилит приехала как всегда вовремя. Было бы странно, если бы она задержалась, хотя бы на минуту. Казалось, для нее не существовало пробок, уважительных причин, ударов судьбы в виде неожиданно порвавшихся колготок и нервных поисков других, таких же, только целых и под цвет платью. Вероника не успевала собраться и растерянно перебирала гардероб, значительно пополнившийся за последнее время.
— Обольстительное вечернее платье, — ненароком бросила Лилит, глядя на мучения приятельницы.
— А что у нас будет вечером? — заинтересовалась Вероника.
— У нас ничего, — усмехнулась Лилит, — а тебя Максим собирается угостить сюрпризом.
— Ресторан? — поморщилась Вероника, — как банально. Нет, он не способен на банальности, слишком умен для этого. Но и я могу соображать…
— Тогда не забудь взлетную карамель, — хмыкнула Лилит, скользя по стройной фигуре Вероники изучающим взглядом. — Ела выпечку?!
— Всего одну булочку! После того как поплавала, — призналась Вероника, ужасаясь сначала, неужели так заметно? — И потом, американские диетологи пришли к выводу, что полнеем мы не от еды, а от напитков.
Она догадалась, что Лилит видит все, что захочет и слышит, наверное, все. Вероника потянулась за красным шелком и неожиданно рассмеялась.
— Мы полетим на самолете в парижскую оперу! На премьеру!
— Откуда ты узнала?! Я тебе ничего не говорила! — изумилась Лилит, усаживаясь в кресло, кладя ногу на ногу и затягиваясь сигаретой. — Ты бросила курить? Молодец. Но как догадалась об опере? Теперь Замятин расстроится, сюрприза не получится.
— Он слишком правильный и предсказуемый миллионер, я о таком фильм смотрела. Кстати, неплохой американский фильмец, «Красотка» называется. Там одна проститутка…
Вероника замолчала, находя нечто общее у себя и героини фильма.
— Глупости, — пожала Лилит плечами, укутанными, не смотря на тихий летний вечер, мехом. — Между вами ничего общего нет, я видела этот фильм. Наивная дурочка ждала принца. Ника, ты далеко не дурочка, и принц уже ждет тебя.
— Я не хочу в оперу, — решительно заявила Вероника. — Я оперу терпеть не могу, там меня клонит в сон. Представляешь, как он разочаруется, если я усну под страдальческие рулады, вместо того, чтобы плакать от жалости к погибающим героям.
— Разочаровывать его нельзя, — ответила Лилит, выпуская клубочек дыма к потолку.
— Надо же, — поразилась Вероника, принюхиваясь, — совершенно курить не хочу!
— У тебя, детка, — Лилит встала, подошла к ней и обняла, — поразительная сила воли. Я рада, что в тебе не ошиблась.
— Я тоже рада, только в оперу не полечу!
— И поразительное ослиное упрямство, — добавила Лилит. Она вернулась в кресло и задумалась. — Хорошо, скажем Максиму, что ты нездорова.
— Правильно! — обрадовалась Вероника, — скажем, что у меня анорексия! И меня воротит от еды и оперы…
— Что случилось с Радяновой? — темные глаза Лилит уставились на нее с нескрываемым интересом.
Вероника не была готова к прямому вопросу. С другой стороны, ей нечего было таить от Лилит. Лично она ничего плохого не совершила, наговорила, правда, про библейских персонажей больной девочке, но та не поверила. Может быть, к лучшему.
Лилит выслушала Веронику спокойно, ни один мускул не дрогнул на ее холеном лице. Вероника грешным делом подумала, уж не ботоксом ли увлекается первая-женщина-на-земле. Она слышала, что в уколах красоты содержится нервно паралитический яд, сохраняющий мимическую маску лица без эмоциональных изменений. Но после рассказа Лилит привычно улыбнулась.
— Бедная девочка, — в очередной раз повторила она со вздохом. — Она оказалась в ловушке. Нужно будет ее проведать, Ника, ты не знаешь, какие фрукты она предпочитает? Ах, да. Ей нужно серьезно лечиться. Ты сегодня виделась с Молоховым?
Так сразу, без перехода.
Вероника застыла в красном шелковом платье перед зеркалом. Вот об этом она рассказывать не хотела! Но, видно, придется.
Лилит не понравилось поведение молодого повесы, а Вероника и здесь не стала ничего скрывать. Да, он пытается ее соблазнить. Сообщила об этом с некоторым восторгом, пусть Лилит скажет Замятину, интересно, что сделает тот…
Лилит ее разочаровала тем, что говорить о притязаниях Молохова на Веронику Максиму не собиралась. Ладно, решила Вероника, сегодня не ее день. Сначала Молохов, потом Лена Радянова, теперь ей грозит опера. Все-таки Замятин банален до крайности.
— Ужин в ресторане никто не отменял, — напомнила ей Лилит, — там будут весьма деловые люди. Мы поговорим о твоей карьере.
— Сколько можно говорить, — вздохнула Вероника, — хочется сниматься! Я уже забыла, как это все замечательно происходит.