Руина, Мазепа, Мазепинцы
Шрифт:
соблазнялись приманками польских панов, обещавших им всякие
блага и льготы, забывали о том, что некогда творилось от поляков с
их отцами и дедами и что могло и должно было случиться с ними
самими. Так и поселившиеся в великорусском порубежном крае у
тамошних помещиков скоро изведали совсем иную судьбу, чем та, какую им обещали. Мазепа сам накупил себе имений в Рыльском
уезде, и малороссияне, приставшие прежде к тамошним
великорусским помещикам, стали
гетмана. Но помещики этого края - Полянские, Тургеневы, Стре-
моуховы, Дуровы, Ширковы - были такие потатчики своему нраву, что фамильные имена их до сих пор остались в местных преданиях
502
с памятью об их бесчинствах. Они, собравши своих
великороссийских крестьян, стали преследовать ушедших от них малороссиян, разоряли деревни, заводимые последними на гетманских землях, нападали на них по дорогам, ловили их где могли, били, увечили и
до смерти убивали, не щадя ни женщин, ни детей, и таким способом
погибло тогда до сотни душ. Когда по жалобам на такие неистовства
производился розыск, то великорусские люди, не только
прикосновенные к делу, но и посторонние, били и бесчестили малороссиян, присылаемых гетманом к розыску; местные подьячие держали
сторону помещиков, а люди и крестьяне, которых помещики посылали
и водили на разбой, по наущению своих помещиков не говорили на
допросах правды. Таким образом, имя гетмана Мазепы, в то время
царского любимца, не было столько сильно, чтоб охранить
малороссиян, его земляков, перед великорусским правосудием.
Некоторые посполитые, не переселяясь ни в польские* ни в
великорусские владения, находили уловку избавиться от тягостей, падавших исключительно на поспольство: они продавали - часто
фиктивно - свои дворцы и грунты козакам, а сами оставались
с теми же дворами и грунтами, числясь козацкими <подсуседка-
ми>, а тем самым уже подчинялись козацкому управлению и не
несли повинностей, лежавших на посполитых. <Подсуседки>, из
которых скорее, чем из поспольства, записывали в козаки, считались не имевшими собственных грунтов и полей, освобождались
вообще от повинностей наравне с козаками, при которых
записывались. Но гетман, узнавши об увеличении числа таких <под-
суседков>, в 1701 году своим универсалом поворачивал их снова
в разряд посполитых, так как в тех городах и селах, где
происходили такие самовольные перехождения, посполитые, умаленные
в своем числе выбывшими из их разряда <подсуседками>, не в’
силах уже были содержать охотных Козаков.
Таким образом, в Гетманщине ощущалось народное
недовольство настоящим положением и не могло себе найти исхода.
Происходила перетасовка сословий и мест жительства. Многие козаки, тяготясь службою, добровольно пытались поступить в поспольство, а поспольство, по старинному обычаю, рвалось в козачество и, как мы видели, хотя бы в <подсуседки> козацкие, причем была
возможность поступить в козаки. Другие посполитые со своими
грунтами и полевыми участками попадали в зависимость панов, получавших от царя жалованные грамоты на маетности; отважнейшие из таких, не желая исполнять повинностей по отношению
к владельцам, рвались вон из Гетманщины, - из них-то многие
тогда искали себе новоселья в польских и великорусских
владениях. Козаки городовые, считая себя людьми вольными, не всегда
повиновались начальству, часто убегали со службы с похода или
не ходили в поход, не слушая гетманских универсалов. От этого
503
гетман все более и более не считал их вполне надежною военною
силою и предпочитал охотных Козаков, набираемых как из
малороссийского поспольства, так и из иноземцев. Число их
беспрестанно увеличивалось всяким сбродом. Они разделялись на
полки, но не имели отведенных им земель и дворов
и’располагались <на лежах>, т. е. на квартирах во дворах посполитых, По
распоряжениям гетмана. Они составляли для народа истинную’
, тягость и возбуждали к себе нерасположение не только в поспи-
литых, но и в козаках городовых и даже в запорожцах.
Зимою 1698-1699 годов Мазепа был позван для свидания с
царем в Воронеж и по возвращении, по царскому указу, отправил
туда 3000 Козаков беречь строившиеся корабли. После того гетман
собрал на съезд всех полковников в Гадяч. Там долго рассуждали
о новых средствах войны против бусурман и порешили, что
каждому полку лучше оставаться в своей области наблюдать за
неприятельскими оборотами и сообразно с тем устраивать свои
воинские движения.
Весною 1699 года в Малороссии сделался переполох от новых
вестей, принесенных татарскими перебежчиками - тумами (т. е.
рожденными от татарина и русской пленницы), что бусурманы
заключают мир с немцами и хотят обратить все силы на царские
области. Это была первая весть, принесенная об этом в Украину
и тотчас сообщенная гетманом в Москву. Вскоре затем господарь
молдавский, с которым малороссийский гетман вел постоянно
тайные сношения, сообщал о том же и представлял гетману, что