Руина, Мазепа, Мазепинцы
Шрифт:
Алексею Михайловичу в дар книгу свою о покаянии, под названием
<Мир человека с Богом>, пытался расположить царя в пользу мит-
165
рополита, Иосифа Тукальского, друга Дорошенкова, на которого в
Москве смотрели подозрительно. <Повели, государь, этого доброго
мужа посадить на митрополии в Киеве и надобное прокормление
сану его показать. Надеемся, что у Козаков тогда шатости не будет, и не станут они склоняться к соединению с турками, если
митрополит, по своем сане, будет сидеть в Киеве, да он и вашему
царскому величеству не окажется безпотребен; он муж зело ученый, рассудительный, искусившийся во всяких гонениях и иноверных
наветах>. Иннокентий Гизель в то же самое время силился
помирить с митрополитом Иосифом Тукальским архиепископа Лазаря
Барановича, которого письменно упрекал за то, что Лазарь
возбуждал неблаговоление к митрополиту и царя Алексея Михайловича, и
московских государственных людей, а в своей епархии запрещал
молиться за митрополита, тогда как митрополит всегда в
богослужении поминал архиепископа Лазаря, хотя и не признавал за ним
титула местоблюстителя. Митрополит, по уверению Гизеля, искренно желал присоединения правобережной Украины к царской
державе и располагал к этой мысли своими советами тамошних
генеральных старшин. Сам Тукальский апреля Ю^го писал к царю
Алексею Михайловичу, просил, чтоб ему дозволили водвориться в
своей митрополии и расточал желание, чтоб весь православный
русский народ, находящийся теперь во власти Речи Посполитой, присоединился к московской державе, с сохранением своих
стародавних прав и обычаев.
При всех таких посланиях и отзывах, дружелюбных к
московскому престолу, стремления Дорошенка и Тукальского
противоречили видам тогдашней московской политики. Дорошенко и
Тукальский изъявляли желание повиноваться царю, - но не терпели
Андрусовского договора, пресекавшего политическую и
правительственную связь двух половин Украины; Москва же обязалась
признавать Днепр чертою предела между Россиею и Польшею и
слышать не хотела ни о каких народных требованиях единства
Украины, противоречивших смыслу Андрусовского договора.
Задушевным желанием правобережного гетмана и митрополита было, чтоб козачество и с ним вся Украина, признавая над собою власть
царя, ненарушимо пользовались своими национальными правами и
обычаями, а у Москвы на счет этого было иное желание - желание
строгого подчинения, которое бы со временем повело к
уничтожению всякого различия между Малороссией и Великороссией.
Москва рассчитывала, что если в Украине ненарушимо будут
сохраняться все ее национальные особенности, то Украина не всегда
может быть крепко привязана к Москве; напротив, такой или иной
шаг московского правительства, вынуждаемый обстоятельствами, может произвести раздражение и вызвать появление измены в
Малороссийском крае. Опыты политического непостоянства, повторя-
166
ясь один за другим, упрочили в Москве недоверие к Украине, и
люди, заявлявшие себя в Украине горячими сторонниками
национальных прав, не могли возбудить к себе расположения в Москве.
О митрополите Тукальском составили там понятие, как о
стороннике Дорошенка, как о человеке, ценящем выше всего местные
интересы своей родины, а потому в Москве не могли принять его
просьбы о своем переезде в Киев; поводом к отказу митрополиту на
его просьбу выдумали такое основание: между московским и
польским государями договорено быть съезду полномочных послов, и на
этом съезде будут рассуждать о Киеве; когда этот съезд состоится
и. что на нем будет постановлено, о том митрополит будет извещен.
И Дорошенко Москве и Москва Дорошенку выражали взаимное
дружелюбие, но искренности между ними не было нимало. Не
доверял Москве Дорошенко после того, как Москва, подбивши Брухо-
вецкого просить о введении в Малороссии воевод, и после того, как
?уже последовала народная расправа с этими воеводами, всетаки не
хотела слышать о том, чтоб их вывести из края и предоставить ко-
закам самим собою управляться. Не доверяла и Дорошенку Москва, когда к ней приносились вести о двусмысленных и зловещих
сношениях Дорошенка с турецким султаном. У Дорошенка 12-го марта
происходила близ Корсуна, на речке Расаве, рада, о которой
приходили в Москву неясные и даже противоречивые слухи; из них, однако, выводили такое заключение, что в правобережной Украине
существует намерение сойтись дружелюбно с Турцией. ЭтаГрада
тянулась до десяти дней. На этой раде было до пятисот человек
Козаков правого берега Днепра и человек двадцать из левобережных
полков. Подосланные туда Шереметевым киевские козаки видели и
узнали между последними лубенского полковника Гамалею да
одиннадцать человек запорожцев. Вместе с Дорошенком
присутствовал на раде турецкий посол, которого в Чигирине гетман
приветствовал трехдневным угощением и почетною стрельбою. Прочитана
была народу грамота, привезенная этим турецким послом: в ней от
турецкого государя предлагалось, чтоб малороссийская земля
поступила в подданство Турции на таком праве, как земля волоская.
Предложения эти козакам понравились. Рада приговорила