Руины некомпетентности
Шрифт:
Более двадцати лет советская военная доктрина исходила из положения необходимости раздувания пожара мировой революции во всех странах, на всех континентах любой ценой, вплоть до гибели в ходе этой революции самой России как государства.
По рассказам отца автора, участника Великой Отечественной, накануне войны в тетрадках по политзанятиям многих слушателей того времени красовался такой перл: «Война будет классовой. Рабочий класс других стран Советский Союз непременно поддержит. Поэтому мы непобедимы!»
Подобный бред становился парадигмой, хребтом, фундаментом советской идеологии, основной конструкцией, в том числе и в военной области.
Где и когда впервые Советская Россия и сам Сталин почувствовали хлипкость этой заманчивой идеи? Когда она дала трещину и стала катастрофически разрушаться?
Думается, в 1920 г., как уже говорилось выше, при походе на Польшу и битве под Варшавой с позорным поражением.
Принцип домино для страны начал осуществляться роковым решением 21 июня 1941 года. Доверимся словам начальника Генерального штаба РККА Г.К. Жукова. Он вспоминал:
«Вечером 21 июня мне позвонил начальник штаба Киевского военного округа генерал-лейтенант Максим Алексеевич Пуркаев и доложил, что к пограничникам явился перебежчик — немецкий фельдфебель, утверждавший, что немецкие войска выходят в исходные районы для наступления, которое начнется утром 22 июня. Я тотчас доложил наркому и И.В. Сталину то, что передал Пуркаев.
— Приезжайте с наркомом минут через пять в Кремль, — сказал И.В. Сталин.
Захватив с собой проекты директивы войскам, вместе с наркомом и генерал-лейтенантом Н.Ф. Ватутиным мы поехали в Кремль. По дороге договорились во что бы то ни стало добиться решения о приведении войск в боевую готовность.
И.В. Сталин встретил нас один. Он был явно озабочен.
— А не подбросили ли немецкие генералы этого перебежчика, чтобы спровоцировать конфликт? — спросил он.
— Нет, — ответил С.К. Тимошенко, — считаем, что перебежчик говорит правду.
Тем временем в кабинет Сталина вошли члены Политбюро. Сталин коротко проинформировал их.
— Что будем делать? — спросил И.В. Сталин.
Ответа не последовало.
— Надо немедленно дать директиву войскам о приведении всех войск приграничных округов в боевую готовность, — сказал нарком.
— Читайте! — сказал Сталин.
Я прочитал проект директивы. И.В. Сталин заметил:
— Такую директиву сейчас давать преждевременно, может быть, вопрос еще уладится мирным путем. Надо дать короткую директиву, в которой указать, что нападение может начаться с провокационных действий немецких частей. Войска приграничных округов не должны поддаваться ни на какие провокации, чтобы не вызвать осложнений.
Не теряя времени, мы с Н.Ф. Ватутиным вышли в другую комнату и быстро составили проект директивы наркома. Вернувшись в кабинет, попросили разрешения доложить. И.В. Сталин, прослушав проект директивы и еще раз его прочитав, внес некоторые поправки и передал наркому для подписи».
Ввиду особой важности привожу эту директиву полностью:
«Военным советам ЛВО, ПрибОВО, ЗакОВО, НОВО, ОдВО
Копия: Народному комиссару Военно-Морского Флота
В течение 22–23.06.41 г. возможно внезапное нападение немцев на фронтах ЛВО, ПрибОВО, ЗапОВО, НОВО, ОдВО. Нападение немцев может начаться с провокационных действий. Особенно со стороны Румынии.
Задача наших войск не поддаваться ни на какие провокационные действия, могущие вызвать крупные осложнения.
Одновременно войскам Ленинградского, Прибалтийского, Западного, Ниевского и Одесского военных округов быть в полной боевой готовности встретить возможный внезапный удар немцев или их союзников.
Приказываю:
а) в течение ночи на 22.06.41 г. скрытно занять огневые точки укрепленных районов на государственной границе;
б) перед рассветом 22.06.41 г. рассредоточить по полевым аэродромам всю авиацию, в том числе и войсковую, тщательно ее замаскировать;
в) все части привести в боевую готовность. Войска держать рассредоточено и замаскировано;
г) противовоздушную оборону привести в боевую готовность без дополнительного подъема приписного состава. Подготовить все мероприятия по затемнению городов и объектов;
д) никаких других мероприятий без особого распоряжения не проводить.
Тимошенко,
Жуков
21.06.41».
Никто из членов Политбюро даже не спросил у Тимошенко и Жукова, а дойдет ли эта директива до войск, и будет ли время для ее исполнения. На их лицах застыла маска состояния отрешенности и ступора. Они стояли все, как истуканы, как парализованные — вершители судеб людских. Люди, чьи портреты несли трудящиеся Москвы, да и всей страны, теперь стояли перед вождем, словно парализованные — за них отдувались генералы.
Они смотрели перед собой и ничего и никого не видели от перепуга.
Они привыкли глядеть только в рот сюзерену — Хозяину Кремля и Большой страны.
Они боялись в такой критический час для государства, для советского народа, да и для них самих обнародовать свои предложения по животрепещущему вопросу судьбы Советского Союза.
Они оказались некомпетентны для такой обстановки.
До большинства частей эта директива вовремя, естественно, не дошла, и командиры узнали о начале нападения, когда обнаружили вторгнувшиеся на нашу территорию немецкие войска, прущиеся прямиком на них, обходившие их с флангов и заходящие в тыл.