Руины

Тоул Саманта

Он более чем ясно дал понять, что хочет меня.

Нет, это голландская храбрость для меня. И я не хочу пить в одиночку.

Я ставлю свою бутылку рядом с бутылкой Зевса и встаю у окна, глядя на парк.

Я слышу щелчок закрывающейся двери спальни Джиджи.

Я поворачиваюсь и вижу его, входящего в гостиную.

— Она в порядке?

— В отключке, —

говорит он, подходя ко мне.

— Я принесла тебе пиво. — Я указываю на его бутылку на журнальном столике.

Он не обращает внимания на то, что я только что сказала. Он проходит мимо пива и направляется прямо ко мне.

Я узнаю этот взгляд. Я видела его много раз за те годы, что мы были вместе. Взгляд охотника.

Мои ноги начинают дрожать. Нутро сжимается.

И, хотя я хочу этого... его... я обнаруживаю, что отступаю назад, прижавшись к окну.

Он настигает меня, прижимаясь грудью к моей груди. Его большие руки скользят по моим бедрам, обхватывая их сзади, и он поднимает меня с пола, заставляя обхватить ногами его талию, а руками - шею.

— Что ты делаешь? — шепчу я, мой голос слегка дрожит.

Глупый вопрос. Потому что я точно знаю, что он делает. То, что я хотела, чтобы он сделал с тех пор, как мы приехали сюда. То, на что я намекнула ему своими действиями ранее.

Он приближает свое лицо к моему.

— Ты точно знаешь, что я делаю. Даю тебе то, чего мы оба хотим. — Затем он накрывает мой рот своим и целует меня.

Я тут же прижимаюсь к нему сильнее, отвечая на поцелуй. Его рот горячий против моего. Его язык проникает в мой рот, заставляя меня стонать.

Я прижимаюсь еще ближе.

Он углубляет поцелуй. Дневная щетина царапается о мою кожу, возбуждая меня еще больше, напоминая мне о том, как она раньше ощущалась на нежной коже моих бедер.

Эта мысль заставляет меня плотнее сжать бедра вокруг него.

Я нуждаюсь в нем, и я хочу его очень сильно.

— Спальня, — говорю я ему в губы. Это все, что я могу сказать.

Зевс перемещает нас через пространство, направляясь к комнате, в которой он спал, а я пожираю каждый сантиметр кожи на его шее.

Он заносит меня в комнату и закрывает за собой дверь.

— На двери есть замок? — спрашиваю я его.

— Нет.

— Джиджи может проснуться и войти.

— Детка, этого ребенка ничто, и никто не способен разбудить.

Верно. Когда моя девочка в отключке, она в полной отключке.

—

Хорошо, — вздохнула я. Затем снова его поцеловала.

Он несет меня к кровати и садит на ее край.

Он делает шаг назад. Его глаза блуждают по мне, заставляя меня дрожать.

— Разденься, — говорит он, его голос похож на гравий.

Как по команде, я тянусь к подолу своего топа и стягиваю его через голову, прежде чем разум вернется в мой мозг.

Я бросаю топ на пол, а затем говорю:

— То, что мы делаем это, не означает, что мы снова будем вместе.

— Ммгм, — отвечает он.

— Зевс. — Хмурюсь.

— Голубка.

— Скажи это.

Его брови сходятся вместе.

— Это не значит, что мы снова будем вместе. Удовлетворена?

Нет.

— Да.

— Хорошо. А теперь подними юбку и покажи мне свою великолепную киску.

Боже, как я люблю, когда он так со мной разговаривает. Грязно и властно.

И теперь, когда мы избавились от предварительных ласк, я сделаю все, что он попросит.

Я раздвигаю ноги и задираю юбку.

Его глаза темнеют.

— Твои трусики закрывают мне обзор.

Снисходительно улыбаясь, я приподнимаю задницу и спускаю трусики с ног. Я отбрасываю их в сторону.

Пальцами по бедрам я задираю юбку назад, на бедра, а затем снова раздвигаю ноги, открывая ему желаемый вид.

— Удовлетворен? — я бросаю в него предыдущий его комментарий.

— Почти ... — Он прижимает указательный палец к губам. — Раздвинь ноги пошире, балерина. — Он указывает тем же пальцем.

Раздражение поднимается в моем горле.

— Я больше не балерина, помнишь?

Его челюсть напрягается.

— Я помню. А теперь раздвинь ноги.

Я готова принять этот вызов. Раздвигаю ноги чуть шире.

В его глазах вспыхивает раздражение.

Он подходит, становясь между моих ног, и опускается на колени, так что наши глаза оказываются на одном уровне.

Он наклоняется и прижимается ртом к моему уху. Мое дыхание замирает.

— Ты можешь сделать лучше, чем это. Не забывай, я точно знаю, насколько ты гибкая.