Рука Хаоса
Шрифт:
Эпло стиснул кулаки. Руны на натянувшейся коже расправились, словно прикрывая собой его руки. Он сам ответил на свой вопрос.
— Я знаю, что с Лабиринтом можно справиться, — тихо сказал он. — В этом все дело, повелитель. Даже в тот час, когда я уже думал, что погибну там, я познал горький вкус победы. Я почти одолел его. И пусть я проиграл, но другие, что придут за мной, победят. Пусть Лабиринт и могуч, но он уязвим.
Эпло поднял голову и посмотрел на Ксара.
— Ты доказал это своим примером, повелитель. Ты победил его. Ты побеждаешь его снова и снова. Наконец и я одержал свою победу. Правда, мне помогли. — Он опустил руку и погладил собаку по голове.
Пес дремал у его ног, греясь у очага. Временами он приоткрывал глаза и поглядывал на Ксара. Казалось, пес хочет сказать:
«Просто проверяю».
С места, где сидел Эпло, ему не было видно, как настороженно, бдительно наблюдает за Ксаром его пес. Но сидевший напротив Ксар все видел.
Эпло снова замолчал и нахмурился, мрачно глядя в огонь. Ему не было нужды продолжать рассказ. Ксар и так все понял.
— Ты говоришь, что эту силу нельзя одолеть. Я правильно тебя понял, сын мой?
Эпло беспокойно пошевелился. Ему было не по себе. Он тревожно взглянул на повелителя и тотчас же перевел взгляд на огонь. Лицо его вспыхнуло, он то сжимал, то разжимал руки, лежавшие на подлокотниках кресла.
— Да, повелитель. Именно так я и сказал, — медленно, тяжело проговорил Эпло. — Мне кажется, что эту злую силу можно остановить, оттеснить, можно управлять ею. Но победить и полностью уничтожить — никогда.
— То есть мы, твой народ, этого не сможем, сколь бы сильны и могучи мы ни были? — негромко спросил Ксар. Он не спорил, просто просил дополнительных сведений.
— Мы этого не сможем, господин мой. Сколь бы сильны и могучи мы ни были.
Эпло язвительно улыбнулся какой-то своей мысли. Это разгневало владыку Нексуса, хотя стороннему наблюдателю выражение его лица показалось бы по-прежнему безмятежно-спокойным. Эпло ничего не заметил, он был погружен в свои мрачные раздумья. Но некий соглядатай подслушивал их разговор. И это был не случайный наблюдатель. Он хорошо понимал, о чем думает повелитель.
Этот соглядатай, прятавшийся в темной комнате, обожал владыку до безумия и потому понимал любое мимолетное выражение его лица. Незримый соглядатай увидел в отсветах пламени очага, как сузились глаза Ксара, как на миг дрогнули четкие линии морщин у него на лбу. Соглядатай понял, что его повелитель в гневе, понял, что Эпло допустил ошибку, и упивался осознанием этого.
Соглядатай так этому обрадовался, что даже завертелся на табурете. Табурет заскрипел. Пес сразу же поднял голову, уши встали торчком.
Соглядатай замер. Он знал этого пса. Он помнил и уважал его. Он хотел эту собаку. Он перестал шевелиться и затаил дыхание, страшась даже этим выдать себя.
Собака, больше ничего не слыша, решила, что это, наверное, была крыса, и снова погрузилась в неверный сон.
— Может быть, — сказал Ксар, еле заметно шевельнув рукой, — ты думаешь, что эту «всемогущую силу» способны одолеть сартаны?
Эпло покачал головой, улыбаясь умирающему свету очага.
— Нет, повелитель. Они так же слепы, как… — Он пытался подобрать слова, испугавшись того, что чуть не сказал.
— …как и я, — сухо закончил Ксар.
Эпло быстро поднял взгляд, румянец на его щеках стал еще темнее. Мысль была высказана — уже не удержишь и не отречешься. Если бы он начал объясняться, то стал бы похож на плаксивого маленького ребенка, который пытается взять свои слова обратно, чтобы увильнуть от справедливого наказания.
Эпло встал и повернулся лицом к владыке Нексуса, который все так же сидел и смотрел на него снизу вверх темными, бездонными глазами.
— Повелитель, мы действительно были слепы. Как и наши враги. Нас ослепляло одно и то же — ненависть и страх. Змеи — или та сила, которую они представляют, — воспользовались этим. Они стали сильными и могущественными. «Хаос — наша живая кровь, — так говорили змеи. — Смерть — наша пища и питье». А теперь, проникнув сквозь Врата Смерти, они смогут распространить свою власть на все Четыре Мира. Им нужен хаос, им нужно кровопролитие, им нужно, чтобы мы воевали, повелитель!
— И ты советуешь нам не воевать, Эпло? Ты говоришь, что мы не должны искать мести за века страданий, причиненных нашему народу? Не мстить за смерть твоих родителей? Не пытаться разрушить Лабиринт и освободить тех, кто все еще заперт там? Может, нам позволить Самаху продолжить с того, на чем он остановился? А ведь он это сделает, сын мой, ты сам это знаешь. Но на этот раз он не ограничится тюрьмой. Он уничтожит нас, если мы ему позволим. И ты советуешь нам это сделать?
Эпло стоял перед своим господином, глядя на него сверху вниз.
— Не знаю, господин мой, — отрывисто произнес он, то сжимая, то разжимая кулаки. — Я не знаю.
Ксар вздохнул, опустил глаза и подпер голову рукой. Если бы он разгневался, стал бы браниться и кричать, обвинять и угрожать, он потерял бы Эпло навсегда.
Ксар ничего не сказал, только вздохнул.
Эпло упал на колени. Он схватил руки своего повелителя, прижал их к губам, крепко стиснул.
— Отец мой, я вижу боль и разочарование в глазах твоих. Я умоляю тебя — прости, если я оскорбил тебя! Но когда я последний раз говорил с тобой перед тем, как отправиться на Челестру, ты показал мне, что мое спасение в правдивости! Я рассказал тебе правду, отец. Я раскрыл перед тобой душу, хотя и стыдно мне признаваться в собственной слабости.
Я не могу дать совета, повелитель. Я скор на решения и скор на действия. Но нет во мне мудрости. Это ты мудр, о отец. Вот почему я оставил этот выбор тебе. Змеи уже здесь, отец, — мрачно добавил он. — Я видел одного из них. Он выдавал себя за одного из нашего народа. Но я узнал его.
— Я уже осведомлен об этом, Эпло, — сжал Ксар руку Эпло.
— Ты… знаешь? — Эпло сел на корточки, на лице его были написаны испуг и тревога.
— Конечно, сын мой. Ты сказал, что я мудр, но, должно быть, считаешь меня не слишком сообразительным, — несколько сурово сказал Ксар. — Неужели ты думаешь, что я не знаю о том, что происходит у меня дома? Я встречался со змеем и говорил с ним и прошлой ночью, и сегодня.