Рука Хаоса
Шрифт:
Она не могла говорить. Хуго обнял и поднял ее. Иридаль, рыдая, вцепилась в него.
— Она устала, Блюститель, — сказал он. — Мы оба устали. Где мы можем отдохнуть?
Блюститель Душ печально улыбнулся.
— Понимаю. Хранитель Врат проводит вас. Мы приготовили для вас комнаты и еду, хотя, боюсь, вы к такой пище непривычны. К тому же я не могу позволить вам курить.
Хуго хмыкнул, скорчил физиономию и ничего не сказал.
— Когда вы отдохнете, мы обсудим наше соглашение. Вам нельзя медлить. Возможно, вы не знаете, но скорее всего за вами следили.
— Незримые? Я знаю. Я видел их. По крайней мере, насколько их вообще можно видеть. Блюститель широко раскрыл глаза.
— Воистину, — сказал он, — ты опасный человек.
— Я это знаю, — угрюмо ответил Хуго. — В этом мире будет лучше без меня.
Он поднялся, держа на руках Иридаль, и последовал за Хранителем Врат, на лице которого надежда мешалась с изумлением и растерянностью.
— Действительно ли он вернется сюда, чтобы умереть? — спросила Книжница, когда все трое ушли прочь.
— Да, — ответил Блюститель Душ. — Он вернется.
Глава 32. ХРАМ АЛЬБЕДО. Аристагон, Срединное Царство
Хуго, неся на руках Иридаль, шел вслед за Хранителем Врат через залы Храма вниз, туда, где находились комнаты для вишамов. Привратник отворил две соседние комнаты. На столе в каждой из них уже стояла еда — хлеб и фрукты, а также маленький кувшинчик воды.
— Двери сами запечатываются, как только их закрывают, — извиняясь, сказал эльф. — Пожалуйста, не держите на нас обиды. Мы так поступаем и с нашими сородичами. Не из недоверия, а ради того, чтобы поддерживать в Храме тишину и порядок. Никому не дозволено бродить по залам, кроме меня, моих помощников, Хранительницы Книги или Блюстителя Душ.
— Понятно. Спасибо, — ответил Хуго. Он внес Иридаль в комнату и опустил ее на постель. Собрался было уйти, но она схватила его за руку.
— Пожалуйста, не уходи сейчас, Хуго. Прошу тебя, останься и поговори со мной. Всего минуточку.
Лицо Хуго было мрачным. Он бросил взгляд на Кенкари, который опустил глаза и тихо кивнул.
— Я покину вас, дабы вы могли насладиться вашей трапезой в одиночестве. Когда вы будете готовы уйти в вашу собственную комнату, позвоните в этот маленький серебряный колокольчик у постели, и я вернусь, чтобы сопроводить вас.
Привратник с поклоном удалился.
— Сядь, — сказала Иридаль, крепко держа Хуго за руку.
— Я очень устал, госпожа, — сказал он, избегая смотреть на нее. — Мы поговорим утром…
— Мы должны поговорить сейчас. — Иридаль поднялась и встала перед ним. Она потянулась и коснулась его лица кончиками пальцев. — Не делай этого, Хуго. Не надо этой ужасной сделки.
— Я должен, — хрипло сказал он. Стиснул от ее прикосновения зубы, глядя куда угодно, только не на нее. — Другого пути нет.
— Нет, есть. Должен быть. Кенкари хотят мира так же, как и мы. Может, даже больше. Ты видел их, говорил с ними. Они боятся, Хуго, боятся императора. Мы поговорим с ними, заключим другой договор. Потом мы освободим Бэйна, и я помогу тебе разыскать Альфреда, как и обещала…
— Нет, — ответил Хуго. Взяв Иридаль за запястья, он отвел от своего лица ее руки. Затем посмотрел на нее. — Нет, пусть лучше будет так.
— Хуго! — Иридаль запнулась, лицо ее вспыхнуло, слезы побежали по щекам. — Хуго, я люблю тебя!
— Да? — Хуго смотрел на нее с мрачной сардонической усмешкой. Он поднял правую руку и раскрыл ладонь. — Посмотрите, посмотрите на этот шрам. Не отворачивайтесь. Посмотрите на него, Иридаль. Представьте теперь, как моя рука ласкает ваше нежное тело. Что бы вы почувствовали? Мое полное любви прикосновение? Или этот шрам?
Иридаль потупила взгляд и опустила голову.
— Вы не меня любите, Иридаль, — сказал Хуго со вздохом. — Вы любите часть меня.
Она подняла голову и гневно ответила:
— Я люблю лучшую часть!
— Тогда позвольте ей уйти.
— Иридаль покачала головой, но ничего не сказала. Больше она не спорила.
— Ваш сын. Вот кто имеет для вас значение, госпожа. У вас есть возможность спасти его. Не меня. Моя душа погибла уже давным-давно.
Иридаль отвернулась от Хуго, опустилась на постель и уставилась на свои сцепленные на коленях руки.
«Она понимает, что я прав, но не хочет с этим мириться, — решил Хуго. — Она все еще противится этому, но ее сопротивление слабеет. Она разумная женщина, а не обезумевшая от любви девчонка. Утром, когда она подумает об этом, она смирится».
— Доброй ночи, госпожа.
Хуго наклонился и позвонил в маленький серебряный колокольчик.
Хуго верно оценивал Иридаль или, по крайней мере, думал так. Поутру ее глаза уже были сухими. Она спокойно встретила Хуго с легкой ободряющей улыбкой.
— Можешь рассчитывать на меня, я тебя не подведу, — прошептала она.
— Вы не подведете своего сына, — поправил он ее.
Она снова улыбнулась ему, позволяя ему думать, что для нее важно только это. Но так ведь и было. Бэйн был ее искуплением, ее и Синистрада. Все зло, что содеяли родители — он сознательно, а она по неведению, — будет искуплено их ребенком. Но это была лишь одна из причин, по которой она решила сделать вид, что слушается Хуго.
Прошлой ночью, прежде чем уснуть, Иридаль снова вспомнила немой совет Бессмертного гласа. Чей это был голос и чем он был — она не могла понять, поскольку она не верила ни в какую Всемогущую силу.
«Человек, который умер, но не мертв».
«Появление здесь Хуго было предсказано, — осознала она. — Я же приняла это за знак надежды и поверила, что все будет к лучшему».
И больше Иридаль не возражала против этого самопожертвования. Она уверила себя в том, что эта жертва никогда не будет принесена.