Рука сатира
Шрифт:
— Верно. Какие трудности, Джейк?
— Никаких. Никаких трудностей.
— Хотя было у тебя небольшое затруднение прошлой ночью, или не так?
— Не у меня, лейтенант, — быстро отреагировал Джейк.
Мастерс засмеялся:
— По-твоему, самоубийство — не что-то из ряда вон выходящее?
— А вы подразумеваете самоубийство Коннора в его конторе после того, как он укокошил свою жену? Нет, мне он не причинил никаких хлопот, никоим образом.
— В ночь на воскресенье, не так ли?
— В ночь на воскресенье у меня первый обход. На рассвете обхожу второй раз.
—
— Да, сэр. И она была закрыта. Я, лейтенант, правила знаю.
— Знаю, Джейк, что знаешь. Я веду расследование, не заметил ли ты чего необычного?
— Не могу сказать, что заметил. В конторе его во время первого обхода не было, в этом я уверен. Но во время второго обхода он был там, ясное дело. Может, уже мертвый.
— Откуда ты знаешь?
— Что он был мертвый? Не знаю. Я сказал — может быть.
— Не то, что мертвый. То, что он был там.
— Потому что машина стояла за домом!
Мастерс уныло улыбнулся самому себе.
— А еще почему?
— Точно. У него поставлен кондиционер в окне, около задней двери, — в первый раз не работал. А во второй был включен.
Шел двенадцатый час. Потратив столь много вечернего времени на следствие. Мастерс решил, что может потратить еще немного. Он выехал из города по центральному шоссе и пятнадцатью минутами позже — на полпути от Канзас-сити — припарковал машину за развалинами здания, декорированного каменными урнами, стеклянными кирпичами и гигантским кишечником неоновых трубок.
Внутри был элегантно убранный коврами холл, а за ним находился огромный зал, заставленный ресторанными столиками которые видны от самого входа. Заняты были не все столики. Воскресный ночной бизнес шел ни шатко ни валко. К этому времени зал был темен, и только освещенная лучом зеленоватого прожектора девушка в тугом вечернем платье пела под аккомпанемент маленького оркестра.
Возле входа стоял метрдотель, вооруженный кипой меню, в смокинге, чуть более голубом, чем его щеки. Он холодно оглядел вошедшего. Да, заключил Мастерс, определенно, в помятом костюме, несвежей рубашке и надоевшем галстуке я выгляжу не блеск.
— Столик… сэр? — «Сэр» было произнесено недовольно.
— Нет, — сказал Мастерс. — Я ищу одного человека.
— Друга? Могу я чем-нибудь помочь?
— Другом я бы его не назвал. Льюис Шрилл. Он здесь?
— Мистер Шрилл в офисе, но не думаю, что его можно побеспокоить.
— Мы побеспокоим друг друга. — Мастерс щелкнул застежкой удостоверения. — Не волнуйся, приятель, дорогу я знаю.
Кабинет находился слева, за тяжелой дубовой дверью. Мастерс постучал, и голос, казалось, преодолевающий огромное препятствие, предложил войти. Мастерс вошел.
Препятствие состояло из омлета и куриной печенки. Льюис Шрилл ужинал. Мастерсу это напомнило, что времени с обеда прошло много, но до завтрака пройдет еще больше. Он пододвинул кресло, стоящее возле стола Шрилла.
— Садись, Гус, — сказал тот.
Мастерс положил шляпу на пол рядом с собой.
— Не надо прерывать из-за меня ужин, Лью.
— Хочешь пожрать? Я закажу еще тарелку и вилку.
— Лучше не надо. Кто-нибудь может увидеть и подумает, что меня подкупили.
— Все еще довольствуешься грошами, а, Гус? Единственное, что огорчает меня больше, чем нечестный полицейский, — честный полицейский.
— Я пришел за помощью, — сказал, улыбаясь, Мастерс.
— Ты не на службе сейчас, так ведь?
— Не на службе, в сомнительной компании, и чувствую себя не в своей тарелке.
Шрилл остановился, довольно долго обмозговывая услышанное и глядя на Мастерса. Затем произнес:
— Сначала объясни, в чем дело, а там поглядим.
Он возвратился к омлету и печенке. Мастерс наблюдал за ним, сглатывая слюну и попутно удивляясь. Конечно, это совпадение, но голос Шрилла, даже, когда рот его был набит едой, был почти женский. Высокий, мелодичный. Для такого тучного тела слишком смешон. У Шрилла было темное громадное лицо с маленькими остановившимися глазами, покоящимися в еще более темных складках кожи, волосы, разделенные посередине, черны и блестели, словно парик, впрочем, это он и был. Также он обладал женской страстью к сплетням, преимущественно постельной тематики. Шрилл знал самые позорные вещи о самых неожиданных людях на Среднем Западе. Целью визита Мастерса было раскопать эти залежи сведений.
— Я за информацией, Лью.
— С каких пор полицейские обращаются ко мне за информацией?
— Не перебивай, а то напрасно потеряем время.
— К делу, Гус. Чего надо? — Шрилл продолжал жевать с неизменной жадностью.
— Что-нибудь о двух людях. О Лиле Коннор и Джеке Ричмонде.
Вилка замерла на полпути. Спустя мгновение она закончила свое путешествие и вернулась на тарелку. Челюсти Шрилла работали. Его голос проделывал путь через то, над чем трудились челюсти.
— Леди, Гус, мертва. Я о мертвецах не болтаю. Это к несчастью.
— Ну, всего разок, Лью. Нужно.
— Летаешь по ночам или еще что? Занимаешься разводами побочно?
— То есть, для развода есть основания, — ухмыльнулся Мастерс.
— Не делай из меня дурака, Гус. Тут были основания и для убийства, насколько я знаю. Муж ее пришил, и неудивительно, за исключением того, что он сам по себе не был белым и чистым.
— Ты подразумеваешь некую секретаршу?
— А ты знаешь о ней и о Конноре? — Льюис Шрилл выглядел удивленным, но внезапно рассмеялся. — Черт! Не мое дело. Хочешь знать о докторе? Да, он любит разнообразие. Девка Коннора не первая и не последняя.
— Лью, — Мастерс вытянулся вперед, — между Ричмондом и женой Коннора что-то скандальное? Он потерял голову?
Толстяк нахмурился.
— Какой дьявол знает подобные вещи? Он с нею долго забавлялся, вот что я знаю точно. Он даже несколько раз приводил ее сюда — меня это заинтересовало. Я получаю наслаждение от таких парней, как док. И иногда, знаешь ли, Гус, могу заработать честные денежки на том, что разузнаю. У меня есть связи в адвокатуре — отели, мотели, частные агентства, понимаешь? Я устроился так, что получаю некоторые сведения… И… — Шрилл подмигнул. Это было поразительно, будто видение подмигивающего Будды. — Эти сообщения — пикантное чтиво. Я мог бы рассказать о нескольких ночках, о которых миссис док, должно быть, хотела знать.