Рука, сердце и кошелек
Шрифт:
Кира молча захлопнула дверь перед носом парня и повернулась к кошкам:
– Ну?
Но хитрые мурлыки уже начисто потеряли интерес к мешку с кормом и теперь крутились возле Леси, обнюхивая ее ноги, желая понять, где их младшая хозяйка была сегодня днем. Кошкам не было нужды выслушивать объяснения от своих хозяек. Очень многое они понимали по запахам, которые те приносили с собой.
Ага, пахнет кофе и тортиком, были в кафе! Пахнет лаком для ногтей – не поленились, заглянули в салон красоты. Пахнет поджаренной свиной шкуркой – сидели в солярии. Но сегодня кошки были в недоумении. Запахов было много. И все они какие-то тревожные и по большей части неприятные.
Переглянувшись друг с другом, кошки недоумевающе фыркнули, а затем укоризненно уставились на девушек.
«Снова вы за свое?! – говорили кошачьи взгляды. – Никак не угомонитесь? Затеяли очередную авантюру? Не спится вам спокойно, да?»
Леся немедленно устыдилась и поспешила к кошкам с объяснениями:
– Миленькие мои, не сердитесь вы на нас! Но не можем мы поступить иначе! Сережа в беде! Если мы ему не поможем, то никто не поможет!
Но кошкам было глубоко плевать на Сергея. Они не очень-то его жаловали, потому что он приходил и начинал перелицовывать по-своему весь сад. А у кошек там было протоптано множество своих тропинок. И еще у них в саду было устроено множество потайных местечек, в которых было так приятно подкарауливать зазевавшуюся бабочку или просто следить за окружающими. А Сергей всю эту идиллию портил!
В общем, симпатии между садовником и кошками не было. И сейчас они доводов Леси просто не услышали. Верней, сделали вид, что не услышали. Повернулись и ушли к себе в корзиночки, гордо помахивая поднятыми в знак протеста хвостами.
– Нет, ты их видела? – возмущенно повернулась к подруге Леся, но испуганно ойкнула и осеклась.
Дело в том, что Кира уже безмятежно похрапывала, устроившись на маленьком диванчике прямо в холле. У Леси не поднялась рука ее будить, поэтому она просто устроила подругу поудобнее, прикрыла ее теплым пледом, а потом ушла наверх к себе в спальню.
Глава 6
На следующий день, разобравшись с домашними делами, подруги отправились на набережную Крюкова канала, в тот самый злополучный двор, где погиб юный мошенник Федя.
– Как бы там ни было, а мне этого парня жалко. Молодой был, глупый. Мог бы еще исправиться и жить себе до глубокой старости.
– Жалко-то его жалко, спору нет, но ведь в его смерти обвиняют Сергея. А я уверена – Сергей не мог никого убить.
– Хм…
– Не мог, не мог! Он не такой!
– Хороший?
– Не то что хороший, а… уравновешенный. Не стал бы он из-за каких-то там документов убивать живого человека!
Кира спорить с подругой не стала. Хотя однажды, когда она потеряла всего лишь медицинский полис, ей пришлось побегать и постоять в очередях, чтобы получить новый. Что уж говорить про человека, который утратил полный комплект документов. А что, если этот человек иногородний? И катить ему за документами обратно на родину. Тут уж впору впасть в отчаяние. Шутить такими вещами не стоит.
А вот мошенники Федор с Борисом играли на человеческом горе. За что в конечном счете один из них и поплатился.
Но тут же Кира одернула саму себя. Нельзя строить версии исходя из одних лишь предположений. Нужно сначала найти хоть какие-то улики, а потом уж делать выводы и выстраивать гипотезы.
Дом, в подворотне которого произошло несчастье, был самым обычным питерским домом с проходным двором-колодцем. Дом был угловым, поэтому парадная его часть выходила одновременно на Садовую улицу и на Крюков канал. Но это были парадные покои. А все прочие квартиры дома выходили окнами во дворы.
Скучные и серые питерские дворы в последнее время были несколько облагорожены частично усилиями администрации, частично усилиями самих жильцов. Но в том дворе, куда вошли подруги, из новшеств были лишь три лавочки, установленные местным депутатом и густо облепленные бомжеватого вида мужичками и тетками. Все они сидели с пустыми руками и самым страдальческим видом. Им отчаянно требовалось похмельное пойло, а денег не было.
– Нам этим обязательно следует воспользоваться в своих целях, – пробормотала Кира, снова выходя на Садовую и заворачивая в ближайший продуктовый подвальчик.
Тут располагался магазин, в котором Кира купила две двухлитровые пластиковые бутылки пива, про себя тихонько ужаснувшись дешевизне этого напитка. Даже если в него входят действительно только солод, хмель, дрожжи и вода, все равно напиток не может стоить так дешево.
Но пьяниц такие мысли не посещали. Увидев бутылки в руках у Киры, они оживились и зашептались между собой, косясь в ее сторону – кто-то делал это просительно, а кто-то враждебно-завистливо.
– Говорят, вчера тут у вас милиции было, не протолкнуться, – завела разговор Кира.
– Было. Топтались.
– А что случилось-то, вы не знаете?
Разговор тут же был охотно подхвачен хлипкого вида мужичонкой, который воскликнул, не сводя алчущего взгляда с пивных бутылок:
– Отчего же не знаем, очень даже хорошо знаем. Убийство тут произошло.
Он облизнул пересохшие губы, и это послужило своего рода знаком, чтобы и остальные пьянчужки тоже подтянулись к общей беседе.
– Сначала участковый наш прискакал, а после уж следователь из города.
– Медики приехали.
– Фотограф тоже был.
Постепенно в беседу включились все остальные. Знакомство состоялось. Кира передала одну бутылку, а вторую пока что оставила при себе. Откуда ни возьмись нашлись и стаканы, и кружки, и даже какие-то пластиковые емкости, сделанные из пустых бутылок. А один гурман и эстет пил пиво из старой консервной банки.
Тем не менее всем все очень нравилось. Люди повеселели. И разговор у них потек куда живей. А уж после того, как Кира рассталась со второй бутылкой, народная любовь к ней и вовсе зашкалила, и она узнала все, что хотела узнать.