Руками это не трогать
Шрифт:
— Я думаю, что нам обоим надо как следует выспаться, — возразила Венди, хотя ей очень не хотелось отказывать Стиву. — Я больше не могу. Мне определенно надо поспать, профессор Нортон. В конце концов, я хочу завтра предстать перед луксорскими сокровищами с непомятым лицом — за много тысячелетий они заслужили такую честь. К тому же, из уважения к этим древностям, нам сегодня лучше спать врозь. Ты же хорошо знаешь, что может произойти в противном случае?
— Конечно знаю, — с улыбкой отозвался Стив. — Именно поэтому мне так тяжело с тобой расстаться. Да и я тоже должен проявить благоразумие.
Они вошли на территорию лагеря. Еще раз взглянув в глаза Венди, Стив заключил ее в объятия и нежно поцеловал.
Венди оглянулась на Стива и направилась в свою палатку. Войдя внутрь и задернув полог, девушка легла спать. Мысленно пережив еще раз незабываемые минуты сегодняшнего вечера, она закрыла глаза и безмятежно уснула.
4
Из прибывшего утренним рейсом в Луксор самолета на летное поле вышел невзрачный, тщедушный человечек. Большие очки в толстой роговой оправе не прибавляли привлекательности его бледному, слегка одутловатому лицу. Мужчина страшно мучился от несусветной жары. Если бы он только знал, на что себя обрекает, то дважды подумал бы, прежде чем сесть в этот проклятый самолет. Однако в Лондоне полагали, что Тайтус Смит должен лично проследить, чем занимается в Луксоре профессор Нортон, чтобы убедить последнего по возможности снизить стоимость исследования.
Лучшего специалиста по финансам и бухгалтерии, чем Тайтус Смит, нельзя было сыскать во всей Англии, а может быть, и в целом мире. Уже много лет трудится он в администрации лондонского музея и очень ревностно относится к своим обязанностям. Именно Смиту две недели назад пришло в голову, что расходы профессора Нортона на раскопках в Луксоре растут непомерно и что нужно навести в этом деле должный порядок! Причем на месте разобраться, куда уходят деньги. Правда, сейчас Тайтус Смит ругал себя на чем свет стоит за то, что ввязался в эту авантюру, но кто знал, что в Египте такой зной!
Однако впереди ревизора ожидало еще одно испытание — луксорская таможня, точнее, ее чиновники. Слово «стресс» было, по всей видимости, абсолютно неизвестно этим людям. Тайтус Смит всем сердцем рвался к профессору Нортону, а эти служаки обстоятельно и неторопливо копались в багаже пассажиров. Тайтусу хотелось поскорее лично вникнуть во все проблемы и представить шефу подробный доклад. Но служащие аэропорта явно не понимали, что такое оперативность.
Пройдя наконец все положенные таможенные процедуры, Смит облегченно вздохнул и вышел из здания аэропорта. Протолкавшись сквозь толпу, он огляделся в поисках такси. К счастью, искать пришлось недолго — невдалеке стояла старенькая, видавшая виды машина. Тайтус призывно замахал рукой. Автомобиль немедленно подъехал и, противно взвизгнув тормозами, остановился возле Смита.
Из машины вылез толстый египтянин в грязной, заношенной футболке и, обнажив в широкой улыбке почерневшие зубы, подхватил потрепанный чемодан главного бухгалтера.
— Мне надо в Долину Царей, мистер, — сказал Смит. — Сколько это будет стоить?
Египтянин улыбнулся еще шире
— Ну нет, — решительно заявил Смит. — Для меня это слишком дорого, уж лучше я поеду автобусом.
Прежде чем шофер успел что-нибудь предпринять, Тайтус выхватил из багажника свой чемодан и зашагал прочь. «Придется искать автобус», — решил он. Взбешенный таксист выразительно хлопнул себя по лбу и уселся за руль. Мотор маленькой машины рассерженно взревел. Откуда было египтянину знать, что больше всего на свете Тайтус Смит не любил лишние расходы — недаром он был бухгалтером до мозга костей.
Не обращая внимания на жару, а солнце палило немилосердно, Тайтус подхватил чемодан и отправился на разведку. Когда речь шла о бережливости, у тщедушного бухгалтера проявлялся стальной характер.
Дело осложнялось тем, что Тайтус не знал ни слова по-арабски.
После долгих блужданий ему удалось наконец обнаружить автобусную остановку у противоположного крыла аэровокзала. Машины были старые и не внушали особого доверия.
Полный решимости добраться до цели даже ценой собственной жизни, Тайтус подошел к одному из рыдванов и обратился к водителю, который, скучая в гордом одиночестве, просматривал помятую старую газету.
— Долина Царей? — переспросил водитель, распространяя вокруг запах дешевого алкоголя. — Входите, входите, мистер, сейчас отправляемся.
Забравшись в салон, Смит заплатил за проезд — лишь малую толику того, что требовал таксист. Такое начало грело душу — даже здесь удалось сэкономить.
Пока Тайтус устраивался на жестком сиденье и пытался надежно уложить чемодан в разодранную багажную сетку, в автобус начали заходить другие пассажиры: орава маленьких детишек с мамашами, старики, несколько молодых людей. Сюда же затащили квохчущих кур и пару клеток с певчими птицами. «Ничего себе, путешествие!» — обескуражено подумал Смит.
Он решил было открыть окно, чтобы впустить в душный салон хоть немного свежего воздуха, но стекло, как на грех, заклинило. В довершение всех бед рядом уселся старик, от которого нестерпимо несло чесноком.
Наконец, подняв тучу черной пыли, автобус тронулся. При этом так рванул с места, что у Тайтуса едва не отлетела голова. Но дальше путешествие протекало без эксцессов, и Смит даже устроился на сиденье с некоторым комфортом.
Так они ехали около часа, затем автобус внезапно остановился посреди чистого поля. Водитель открыл дверь и взглядом дал понять Тайтусу, что пора выходить.
— Долина Царей, — произнес водитель и величественным жестом вытянул вправо руку.
Тайтус посмотрел в указанном направлении, но при всем желании не смог разглядеть ничего, кроме бескрайней пустыни. Из оживленной жестикуляции водителя Смит понял, что цель его путешествия находится в стороне от автобусного маршрута и что тащиться до нее придется две мили под палящими лучами беспощадного египетского солнца.
Громко ругаясь, как бродячий сапожник, лондонский бухгалтер подхватил чемодан и покинул негостеприимный автобус. Его провожали изумленные взгляды пассажиров.