Руками не трогать
Шрифт:
– А что. Очень удобно. – Лейла сделала несколько шагов по кабинету.
– Ладно, – махнула рукой Берта Абрамовна. – Гуля, поднимите Лейлу Махмудовну на второй этаж, а вы, Елена Анатольевна, будете стоять рядом, музыкальным сопровождением, так сказать. И играйте погромче! Вы, Гуля, будете встречать гостей хлебом-солью и сделайте так, чтобы они не заметили обгрызенный край. Что еще? Что еще?
– Водка, – послышался из-за спин женщин голос Снежаны Петровны. – Федор, заноси. Водитель зеленой «Волги» Федор занес в кабинет ящик спиртного.
– Здрасте, – поздоровался
– Здравствуйте, – кивнула ему Берта Абрамовна и уставилась на бутылки. – Вы считаете, это хорошая идея?
– Конечно! И гусли по-другому заиграют! – твердо сказала Снежана Петровна.
– Не, ну как не выпить? – поддержал ее Федор. – Они ж отдыхать приехали. Это вы – на работе. Нормальная русская традиция. Выпил стопку, караваем закусил. А дальше – хоть про музыку, хоть про живопись.
Снежана Петровна напряглась, не зная, как дамы отреагируют на такое заявление. Но те захохотали. И даже главная хранительница улыбнулась.
– Нет, то, что вы говорите, конечно, кощунство, но по сути – вы правы. И мне очень приятно, что вы не забыли про этот день. И даже подготовились. – Берта Абрамовна смахнула платочком невидимую слезу.
Экскурсия удалась с самого начала. Делегация оказалась американской. Гуля стояла в фойе с караваем и кланялась гостям в пояс. Федор тут же наливал в стопку водку и заставлял выпить. Не то чтобы заставлял, но пристально смотрел, как гость допьет до дна. После чего удовлетворенно кивал и наливал следующему, перед этим дунув в стопку.
– Это ритуал такой? – спросила переводчица, которая по-русски говорила плохо, но очень старалась.
– Какой ритуал? – удивился Федор.
– Вы делаете так, – переводчица изобразила, как Федор дует в стопку.
– Ага. Злых духов отгоняю, – нашелся Федор.
– Гуля, почему у нас стопки пыльные? – улыбаясь во весь рот, тихо спросила у Гули Берта Абрамовна.
Уборщица не ответила, поскольку сочла вопрос риторическим.
После того как гости выпили по второй и почти доели каравай, Берта Абрамовна кивнула, как дирижер, и Елена Анатольевна начала играть на гуслях. Группа сначала опешила, но потом начала бурно аплодировать. С музыкальным сопровождением гостей провели на второй этаж, где их уже ждала Лейла Махмудовна, включившая самые сильные свои чары. Уже около любимого рояля Ирины Марковны экскурсанты заглядывали Лейле Махмудовне в рот.
– Как дети, ей-богу, – прокомментировала Берта Абрамовна. – Я думала, взрослые люди, а они как наши школьники. – Главная хранительница была даже уязвлена и немного разочарована. Она так волновалась, а было бы ради кого. Когда перешли в соседний зал, переводчица уже не переводила. Она, как первая отличница класса, старалась оказаться поближе к Лейле Махмудовне, чуть ли не терлась о ее бок и ловила взгляды. Елена Анатольевна продолжала играть.
Где-то минут через пятнадцать группа начала терять интерес.
– Надо бы добавить, – шепнул Федор Снежане Петровне.
– Согласна. Но надо спросить Берту.
– Федор, не знаю, что вы задумали, но я вам доверяю, – откликнулась главная хранительница, которая выросла буквально перед
– Ой, – ахнул Федор, не привыкший к таким неожиданным материализациям.
– И мне, голубчик, плесните, – попросила вдруг Берта Абрамовна.
– Так это ж водка! Уверены? Вам можно?
– Федор, прекратите немедленно. Лейте! Мне столько лет, что уже все можно! И даже нужно.
Федор послушно налил водки, несколько раз предварительно дунув в рюмку. После чего взял из ящика несколько бутылок, засунул их в карманы и поспешил к почетным гостям.
– Снежана Петровна, где вы нашли это сокровище? – спросила главная хранительница.
– На даче, – ответила та. – Он обычный водитель. На «Волге» ездит. Это все из-за Ирины Марковны. Когда я с ней на стремянке сидела, то сама чуть с ума не сошла. Можно сказать, у меня случилась переоценка ценностей.
– Снежана Петровна, вы же образованная женщина! – В тоне Берты Абрамовны сквозил упрек. – Вы же знаете, что не профессия украшает человека, а человек – профессию! Уж простите за пафос, но неужели вам близка идея социального неравенства?
– Мужик что надо. Пирожки будете? С картошкой и грибами. – Рядом оказалась Гуля, которая держала старый коричневый столовский поднос, заваленный домашними пирожками.
– Гуля, где вы откопали этот раритет, прости господи. Возьмите нормальный поднос! – ахнула главная хранительница.
– И где его взять?
– Там, в подвале лежали несколько. По-моему, справа от входа. Когда трубу прорвало, я их видела.
– Что, прямо музейную ценность брать? – уточнила Гуля.
– Ценность – когда она доставляет удовольствие и приносит радость. Когда вещь служит, тогда она ценна. А если пылится в подвале, то это хлам. А пирожки, кстати, вкусные!
– Еще бы! Мы с Иркой всю ночь лепили! Нервы ей успокаивали. А она ничего, рукастая. Нормальная баба. И детишки у нее хорошие, воспитанные. А муж – козел. Мы вчера, пока тесто подходило, вещички его пособирали да в коридор выставили. Так оно лучше будет. Вы не волнуйтесь, я за ней присмотрю. Если тот явится, так я сама его с лестницы спущу пинком под зад.
– Не сомневаюсь в вас, Гуля, – ответила главная хранительница.
Экскурсия прошла на удивительном подъеме – иностранные гости сидели в буфете, пили водку, закусывали пирожками и смотрели на главное чудо – музыкальную шкатулку со стрекозами и бабочками. Ирина Марковна снова и снова открывала и закрывала шкатулку, и все завороженно разглядывали, как трепещут прозрачные крылышки.
– Нам очень, очень понравилось! – восклицала переводчица, пожимая руки всем сотрудникам музея по очереди. Группа дружно кивала.
– Ну, слава богу, – сказала с облегчением Берта Абрамовна, когда наконец закрылась входная дверь. – Вот уж не думала, что доживу до такой экскурсии.
– Берта Абрамовна, все же хорошо, – успокаивала ее Снежана Петровна. – Пойдемте, кофе выпьем.
Сотрудники опять вернулись в буфет и уселись за столами. Гуля откуда-то достала пирог с капустой.
– Гуля, у вас там что, скатерть-самобранка? – спросила Снежана.